draft

В сердце очарования лежит опыт удивления. Оно варьируется по интенсивности от любования  красотой до восторга и ничем не сдерживаемой радости. Последнее отличает радикальное или глубокое очарование, редкое, но иногда приводящее к изменениям в жизни. Именно такой тип мы рассмотрим в этой главе, включая его отношение к искусству.

Очарование – не является тем, что вы делаете; это то, что происходит с вами. Его противоположность, таким образом, это воля во всех ее проявлениях: воля-к-власти, знание-сила, намеченный курс,  и программа. Там, где вы пытаетесь нечто свершить или заставить кого-нибудь(включая самого себя) что-то сделать  - или когда вы являетесь объектом этих желаний  - очарование отсутствует и наоборот. Но мы рассмотрим эту полярность позднее, в частности, в  случае с художниками.

Очарование по своей природе партисипативное, о чем намекает этимология этого слова: en chantment, от латинского и старо-французского, означающего участие в песне  - и в расширенном смысле, я думаю, в любом нарративе. Если вы просто наблюдаете со стороны, очарование отсутствует. И  волевым методом  нельзя войти в него. [   ] В случае с искусством, это случается, когда вы обнаруживаете себя в картине, на которую смотрите, или в музыке, которую слушаете,  или в истории, которую читаете.  Уход в очарование уноcит вас куда-то далеко, но, в глубине, вы чувствуете, что уже были там.  Но условием должна быть беззаветная любовь к самой работе искусства, без какой либо другой цели, без усилия воли, но как результат открытия истинного значения творения.

 Очарование фундаментально реляционно. Это удивление, вызванное или навеянное другим. Здесь не может быть ни проявления власти над ним, ни подчинения чужой власти. И хотя диапазон взаимности варьируется в зависимости от интенсивности, как и в любых взаимных отношениях, это всегда зависит от двоих. Чувствуя ваше очарование, другой очаровывается вами.  Из этого следует, что никто не отвечает за очарование, оно дикое, не поддающееся контролю. Неудобная правда в том, что, хотя к нему можно пригласить, оно не создается, не контролируется и не управляется.

  Очарование в отношениях происходит в результате встречи, обычно через преодоление барьера, вызванного различием.  Границы остаются, но после их преодоления они перестают иметь значение. Таким образом, очарование это ни горячий оргазмический экстаз или союз, в котором все различия смываются, назовем его Дионисийским – ни холодный гипер-разделенный контроль объективизации, доминирования и манипулирования,  назовем его Апполонским.   Последний нельзя квалифицировать как отношения, а в первом нет никого, с кем можно установить отношения. Иногда эти два типа  работают в паре, причем люди компенсируют друг друга (слишком регламентированная жизнь у одного и растворение в другом у другого).  В этом случае из-за движенией в одном из направлений легко пройти вместе мимо очарования.

  О каком типе отношений мы тогда говорим?  Оден говорит, что находясь в состоянии очарования, вы просто хотите, чтобы другой расцвел ради него самого. Меткой фальшивого очарования, напротив, будет «желание обладать другим или быть обладаемым» [ ]. Толкин вторит Одену; очарование, пишет он,  это «конечная любовь и уважение ко всему на свете,  «живому» и «неживому», без обладания «другим». И добавляет, «Такая любовь производит ruth» - слово из Миддл Инглиш, означающее жалость, эмпатию, сочувствие  - «и восторг» [  ].

Другой стороной в этом процессе может быть кто-угодно или что-угодно: человеческое существо, другое животное, растение, место, вид, звук, запах, вкус, текстура,  или даже идея. Но мы особый вид существ – не случайный, бесконечно разнообразный или, любящий себя считать унивесальным -  поэтому очарование происходит в определенных областях: принципиально это -  любовь, искусство, религия, еда и напитки, обучение, спорт, юмор и природа.

Классический пример очарования -  влюбленность (любовь), когда другое существо  воспринимается как божество. Если  они остаются в узких человеческих рамках, любое очарование не продлится; но если устанавливаются божественные отношения, именно там возможно безумие.  Как я уже говорил, границы остаются, и они важны, даже если преодолеваются в отношениях. Когда это происходит, вы попадаете в область очарования: это более-чем-человеческая область, превосходящая чисто человеческую.  Однако, дружба – не такая эротическая как любовь -  может быть также глубокой, часто более длительной. И потом, есть еще ваши дети: такие похожие на вас, и такие непохожие!  (Верно и то и другое)

То, что мы обычно называем любовью не исчерпывается однако очарованием. Другой случай – глубокое волнение религиозного ритуала, подсоединяющее вас к другим, разнесенным возможно далеко в пространстве и времени, но празднующим ту же правду.  Но очарование не всегда нечто запредельное. Важный, но неоцененный его вид – разделять дружеский обед, приготовленный с любовью и умением, пить и есть не только «физическую» еду, но также истории друг друга.

Наконец, есть истинное обучение: восторг от узнавание чего-то нового ради него самого:  - в спорте это может быть воодушевление от невероятного гола; в юморе –  невероятно смешная и в то же время правдивая история; и не в последнюю очередь увидеть и понять себя со стороны [ ].  Но подобная вещь может произойти также и с местом, где вы живете.  Действительно, я  совершенно убежден, что все виды очарования в конечном счете природные, включая нас самих как природных существ.  То есть, очарование не антропоцентрично. Другими словами,  оно не обо мне, или о нас, людях.  Как это воодушевляет!

В этом процессе, нас обвораживает другая личность, с отличительными, в самом деле уникальными, незаменимыми свойствами.
Уильям Джеймс однажды указал на то, что «Джек, влюбленный в Джилл, для многих покажется обычной историей. Но кто лучше других определит, кто такая Джилл если не Джек?  Он постигает правду о Джилл, которая недоступна всем нам» [ ].  Вот почему очарование не может быть отнесено к разряду сна, или гипноза, но к реальности. В самом деле реальность очарования более реальная, чем обычная реальность или сон. В этом смысле, очарование наше базисное естественное состояние, в то время, как говорит Стивенс, так называемый реализм это «коррумпированная реальность». [  ]

В своем крайне резком противостоянии скуке, отчаянию и предельному нигилизму  разочарования (к которому  мы еще вернемся), опыт очарования наполнен смыслом. В этом смысле он также фатален. Как отмечает Вебер, любая эротическая связь знает, например,  что «основана...на загадочных стремлениях одного к другому: на судьбе, в конечном смысле. [  ]. Даже отрицание очарования  - трудное, но возможное -  фатально, потому что оно приходит слишком поздно: вы уже были поражены им.

[Из книги Патрика Кэрри  «Очарование в искусстве» ( Routledge, 2023)

 *  *  *
[Комментарий ВП. 
Когда моя жена увидела книгу Патрика Кэрри, она расплакалась. Вот уже полтора года  мы не слышим ничего кроме "военной информации".   Сегодня, когда люди говорят о приближении конца -  будет ли это ядерная война,  или разрушение климата, вымирание видов, голод, новая пандемия и т.п. – говорить об очаровании искусством многим покажется насмешкой. Многие будут разозлены. Но в этом и состоит пафос книги британского философа Патрика Кэрри «Искусство и очарование» (Routledge, 2023) – говорить о красоте несмотря на весь ужас и уродство сегодняшней ситуации. Напомнить людям, что они люди. Не думаю, что его книга заинтересует сегодня кого-нибудь в России/Украине.]

© Copyright: Виктор Постников, 2023
Свидетельство о публикации №223071600586