Родная моя! Не знаю, когда мы соединимся. Но не написать не мог. С тех пор, как вас потерял, осень пришла не только в край родной, но и в мою душу. Я не постарел, но поседел. Осень 1999 года стала для меня последней. Но длится она уже десятый год. Мне не нашлось места рядом с вами, милая моя. Ты ушла вместе с детьми. Одиноко брожу по белому свету, заглядывая в чужие глаза. Ищу вас. На свой немой вопрос, получаю немой ответ. Ищу везде. Количество слез, которые не выплакал, которые пытаюсь сдержать, вылью в тот день, когда поставлю надгробный камень. В феврале 1996 года ты собирала руками останки своей матери. Ты - сильная. Не плакала. Помнишь, как посмотрела на линию электропередачи и, увидев скальп своей матери, молча, показала мне глазами, что еще этот кусок надо бы положить в полиэтиленовый пакет? Ракета разорвала ее. Похоронить тела не осталось…. Потом долго тряслись в старом автобусе. Никто не знал, что в маленькой сумке мы везем хоронить кусочки тела старухи, которая ни за что не хотела покидать свой родной дом. Издалека видели, как, опираясь на палку, Таус стояла на углу дома. Она заметила нас и двинулась навстречу. Потом опомнилась и, пытаясь скрыть свои чувства, остановилась. Гул самолетов приближался. Я немного отстал, чтобы ты смогла проявить свои чувства к матери. У меня давно нет родителей. Мои чувства к ним притупились. По крайней мере, так казалось тогда. Потом ракетный обстрел. Успел тебе крикнуть: "Ложись!" Там, где стояла Таус, образовалась яма. За ней пришли. Ангелы смерти. Тебя ранило. Отрезали правую ступню. Но ты стала еще роднее и ближе. После похорон тещи, впервые видел твои рлседшие раньше времени виски. Но ты улыбалась. Хотела жить. В тебе теплилась новая жизнь. За десять лет совместной жизни никогда не видел тебя плачущей. Никогда не сетовала на то, что Аллах не дал нам детей. Лежа с ранением, призналась, что ждешь ребенка. Я, было, не поверил в это. Но когда в октябре ты родила мне дочь, назвал ее Яхой*. Надеялся, что дочка будет жить долго и счастливо. Через полтора года ты родила мне сына, которого я назвал Вахой*. Хотел, чтобы он тоже жил долго и счастливо. Тяжелое время смуты гнало меня в поисках заработка в ближайшие республики. Мы скитались по чужим углам. Но были счастливы. Счастливы тем, что мы есть друг у друга. Я часто приезжал к вам. Ты еще чаще звонила и спрашивала, какая у нас погода. По погоде знал, какое у тебя настроение. Если светило солнце, то у тебя все хорошо. Ты радовалась нашим малышам и знала, что скоро приеду. Если шел дождь, то ты грустила и звала меня к себе. Знай, что я всегда был с тобой. Был в лучах того солнца, был в каплях дождя. Жил тобой. Почему так редко говорил, что люблю? Уверен, знаешь это и без моих слов. Ты намного сильнее меня. Даже, провожая, любимая, ты улыбалась. Стояла в голубом платье. Ветер ласково играл твоим шелковым волосом. Нежно гладил мои щеки. Ваха обвил руками твою шею, а Яха стояла, схватившись за подол твоего платья. Поверь, безумно хотел вас обнять, но не мог позволить себе этой слабости. Сорвав с твоей головы легкий шелковый шарф, ветер, играя, унес его. Ты мило улыбалась и едва слышно сказала: "Да хранит тебя Всевышний!" И Он услышал твои слова. Как видишь, я еще жив. Я не оглядывался. Знал, что нежно целуешь подушечки своих изящных пальцев, сдуваешь эту нежность своим глубоким дыханием мне вослед. Боялся, что увидишь, как мне тяжело вас оставлять. Унесенный ветром шарфик обогнал меня. Но я поймал его и положил в карман. По всей республике опять шли военные операции. Вынужден достать немного денег на детское питание и мелкие расходы. К тому времени, когда вернулся, вы ушли. Ушли с колонной беженцев. Вас видели в колоне беженцев, когда колонну обстреливали с вертолетов. Потом сказали, что видели вас в лагере беженцев на границе с Ингушетией. Там вас тоже не нашел. Искал всюду. Продолжаю искать. Никто не видел вас мертвыми. Но и живыми найти не могу. Ты пожелала, чтобы меня хранил Всевышний. Он услышал тебя. А теперь я прошу Аллаха вернуть вас мне. Живыми или мертвыми. Прихожу к тебе ночным небом. Это моя печаль. Прихожу к тебе солнечным светом. Это надежда моя. Сегодня, в который раз будут вскрывать массовые захоронения! Если найду, то стану безмерно счастливым. Похороню вас рядом с Таус. Уложи детей спать, а я приду к тебе дождем и расскажу, как живу без вас. Живу ли? Существую. Прошу, вернись ко мне. Дай накинуть на твои волосы этот голубой шарфик. Приди ко мне дождем. Омой мою остывшую душу. Заморозь ее холодными каплями своего дождя. Успокой меня. Я приду к тебе дождем. P.S.
На сегодня в Чеченской республике от трех до пяти тысяч человек, пропавших без вести.
0
