Не волнуйтесь, друзья. Я думаю, на этом мои похождения закончились. Я уже сижу под балконом. Только не пойму: спят они там, что ли? На балкон никто не выходит. Может, дома никого нет? Ну и ладно, больше терпел. Подожду. 

  Мимо проходит знакомая женщина, где-то я её видел – вспомнил: живёт в соседнем подъезде. Остановилась напротив меня и удивлённо спрашивает: 

  - Ты Сашкин Тришка, что ли? 
  - У-у, - отвечаю. 
  - Чего ты укаешь? 

  Тётенька, дорогая, если не понимаешь по-собачьи, проходи мимо. Мне сейчас не до тебя. 

  - Где тебя черти носят? – продолжает тётка. – Они тут бедные уже всех на ноги подняли, даже милиция приходила. Сашка плачет…

  Вы слышали? Она мне будет мораль читать. Говорю же, иди своей дорогой. Что за люди. Черти меня носят. Милиция приходила. Она и ко мне приходила, а толку-то. 

  - Ах ты, бесстыжий кобель! – замотала головой соседка. – Небось, за сучкой какой убёг? А? 

  Ёлки-палки! Да за что же мне такой позор? И как вам не стыдно? Соседка называется. Уж, наверное, тебе сказали, что меня украли. Какая ещё сучка? Я на работе был. Да будет тебе известно, мы из-за сдерживания инстинктов, получаем психические перегрузки и даже раньше других своих коллег умираем. А ты мне: «сучка», «убёг». Не знаешь, так уж помолчала бы. 

  - Пойдём, я тебя провожу до квартиры, - махнула тётка в сторону двери в подъезд. 
   
  Ну, это другое дело, пойдём. 

  Мы вошли в подъезд. Не скажу, что запах приятный (а всему виною эти глупые коты и кошки), но такой родной, такой… нет, тут без дополнительных слов не обойтись. В общем, сердце рвётся наружу. Вместе с моралисткой в лифте мы поднялись на этаж. Звонок трещал изо всех сил, но дверь так и не отворилась. 

  - Сиди здесь, - приказным тоном сказала соседка. – Никуда не ходи. Они скоро придут. Сейчас схожу домой, разыщу в тетрадке Светкин телефон, позвоню ей. Понял? 
   
  Инструктор у меня новый появился. Да куда же я уйду, если я полземли прошагал, чтобы сюда вернуться? Ты ещё скомандуй мне: сидеть! Вот глупая женщина. Иди уже, звони. Видишь, у меня бока слиплись от голода. А то ты ещё полчаса будешь мне тут рассказывать что делать и кто виноват. И откуда вы берётесь на мою голову…

  Ушла. Хоть бы и впрямь нашла мамин телефон, так оно пошустрее будет. 

  Просидел я перед этой неприступной дверью полтора часа. И вдруг… слышу: лифт остановился. Чувствую, где-то на самом кончике левой задней ноги замерло моё сердце. Ну? Дверь лифта дёрнулась, противно заскрежетала и отворилась…

  Если вы думаете, что из двери вышел кто-то из моих родственников, то вынужден расстроить вас. На площадке снова выросла хранительница нравственности. 

  - Ну чё? Не приехали ещё? 

  Меня всегда удивляют вот такие глубокомысленные вопросы. Ну, сама подумай, тётушка, милая. Если бы приехали, ну с каких корзиночек я бы тут сидел на этой дурацкой площадке. 

  - Уже, наверное, подъезжают. Я дозвонилась до Светки, сказала, что нашла тебя. 

  Нет, ну это уже полнейший произвол. Кто меня нашёл? Ты? Сейчас как рявкну, ты у меня на первый этаж быстрее лифта спустишься. Это ж надо так сказать. Скажите, почему люди постоянно врут? Вот вам пример. Вы слышали? Она меня нашла. Где? Возле подъезда? А чего меня было искать, если я сам его нашёл и сидел, спокойно дожидался Сашку и его женщин? Ну, зачем это вранье…

  Ура! Гав-гав! Ав-ав-ав-ав-ав! Дверь лифта снова распахнулась. Вот они мои родные люди, мои милые Сашенька, мама и бабушка. Я бросился к ним, расцеловал ( в смысле разоблизал). Санька обнял меня, да так крепко, что у меня даже рёбра захрустели. 

  - Тришенька, миленький мой, я так тебя ждал, я так ждал тебя…

  Сашка не выдержал и, сев прямо здесь, в коридоре, на пол, разрыдался. Все бросились его успокаивать, а я прижался к нему и тихонечко заскулил. 

  - Пойдёмте-пойдёмте, - говорит Светлана Сергеевна бабушке и соседке. – Пусть побудут вдвоём. 
  - Пусть тоже заходят, - забубнела непонятливая соседка. – ну чё они тут на полу будут сидеть? 
  - Пойдём, говорю, - шикнула мама, - пусть посидят, успокоятся. 

  Нас оставили наедине. Сашка, ещё немного пошмыгал носом, погладил меня, поцеловал, я в ответ пару раз его тоже лизнул. 

  - Ну что ты, Трисончик? – вдруг спросил Саша. 

  Ты смотри, а я думал, что они уже и забыли о моём царском имени. Ну спасибо тебе, Сан… Нет, тоже скажу торжественно: спасибо тебе, Александр! Если бы ты знал, как приятно, что ты не забыл моё настоящее имя. Да после этого, можешь меня хоть чучелом называть, я не обижусь. Честное слово. Главное – помни имя моё, Саша. Не забывай, имя собаки – это её судьба, жизнь. Впрочем, как и у вас, людей. Ты знаешь, Саня, я тут недавно журнальчик потешный видел, «Собака» называется, хотя он и о людях. Так вот, благодаря ему, пока тут под дверью сидел, вас дожидался, стишок сочинил. Конечно, жаль, что я не могу тебе рассказать, но для наших друзей-читателей всё же озвучу, ибо книга-то переведена на людской язык. Слушай: 


  Иногда я думаю: собака 
  Никогда не станет человеком. 
  Только вот мне кажется, однако, 
  Что собаки – всё же человеки. 

  Понимаешь, Санёк, до чего я допутешествовался? Стихи начал сочинять. Ты уж, брат, в следующий раз не привязывай меня ни к каким столбам, не бросай меня одного. И своим строго-настрого накажи, чтобы тоже не поддавались ни на какие провокации. Не пускают, и чёрт с ними, лучше уйди. Отведи меня домой, я тут отдохну, а ты сходишь с кем-нибудь. Понял? Только не бросай больше меня. Договорились? Сашка молодец. Он мои мысли научился читать. 

  - Миленький мой, Тришечка, - говорит. – Родненький мой…

  Недолго я в царях пробыл. Ну да ладно, обещал же не обижаться. 

  - … я больше никогда тебя не оставлю одного. Никогда. 

  Так и я же о том. Ладно, Санёк. Всё хорошо, что хорошо кончается. Пошли уже в дом. Голодный я, как человек. 

  Я же говорю: Санька мои мысли читает. 

  - Ну что же мы тут сидим, Триша? Ты же, наверное, кушать хочешь? Пошли, я покормлю тебя. Молочка налью. Пойдём, миленький. Пойдём. 

  Поел я славно. Никогда в жизни не ел такого вкусного корма. Этикетка вроде та же. Но вку-у-у-сно! Может, научились, наконец, корм для собак нормальный делать? Елизавета Максимовна в добавок ко всему угостила меня любимой курочкой. 

  - Кушай, дорогой, - говорит. – Поправляйся, а то совсем иссох. 

  Вы не поверите, бабушка мне даже приятного аппетита пожелала. Я ем, а они все (кроме) Сашки стоят и смотрят на меня. Мне даже как-то и неудобно стало. Только вот после царского ужина, я немного расстроился. И опять всё из-за людей. Мне было так стыдно: если бы не моя шерсть все бы заметили, что я превратился в варёного рака. Вот, честное слово, покраснел от кончиков ушей до самых пяток.  

  А вы послушайте, что трещит соседка: 

  - Иду, смотрю, собака сидит. Я сразу сообразила, что это ваш Тришка. Я к нему, а он гавкает…
  Гавкнул бы я тебе сейчас за твоё враньё, да родственников не хочется пугать. 

  - … я думаю, нужно его поймать, да в подъезд затащить, а то, неровен час, снова убежит…

  Господи, да как у тебя только язык от такой брехни не отвалится. Вы же свидетели, дорогие читатели! Ну, зачем же так врать? 

  - … я его тащу, а он сопротивляется, боюсь, думаю, вдруг как цапнет за руку…
   
  Я бы и цапнул тебя сейчас, да скажи спасибо, что выдержка у меня железная. За такую гнусную ложь и нужно цапать. Но, увы, нельзя. За ложь кусать нам нельзя. 

  - Да ну что ты, - мама, видимо, уже почувствовала, что соседка лихо привирает, - такие собаки не кусаются. 
  - … но я всё же кое-как затащила его в подъезд, а потом уже и сюда, к двери. 

  Скажи ещё, на руках меня несла на пятый этаж. Стыдно. Очень стыдно мне за вот таких людей. Но, впрочем, какая разница. Пусть болтает… Главное – я дома, а Сашка мой рядом. 

  Если вам интересно, я могу рассказать, что произошло дальше. Иван Савельевич, когда у нас заканчивались деньги, говорил: 

  - Трисон, не расстраивайся. Это только кажется, что наступила чёрная полоса в жизни. В будущем она может показаться не такой уж и чёрной, а то и вовсе белой. 

  Так что, может, ничего страшного и не случилось. Чёрная полоса или белая. Давайте об этом поговорим во второй части нашего повествования. 

  

  Часть вторая.
   
  РАДУГА


  Глава 15

  Если вы думаете, что все люди жалеют слепых, то глубоко заблуждаетесь. Помните, я рассказывал вам об украденных у инвалидов наградах, картинах, книгах и прочих человеческих радостях? Так то мелочи по сравнению с тем, что некоторые негодяи пытаются залезть в карман к слепому. В прямом смысле. Не верите? Но вы же знаете, мне нет никакого смысла вас обманывать. У нас у собак не принято привирать, фальшивить, лицемерить. Оставьте всё это для людей, нам это ненужно. Мы, если радуемся, то радуемся по-настоящему, если злимся, можем и цапнуть, если защищаем, то не задумываемся о последствиях. Защищаем, потому что обязаны защищать. Всё по-честному. Вы верьте нам и доверяйте. Хорошо? 

  Два дня мы с Сашкой не ходили на прогулку. Женщины меня вычёсывали, по пять раз на дню мыли всякими шампунями и бальзамами-ополаскивателями, брызгали на мою бедную голову какими-то вонючими спреями. Я переносил всё это мужественно, поскольку был уверен, что заботливые мама и бабушка желают мне добра. И в самом деле, чего я только мог не нахвататься во всех тех сараях, зарослях, обезьянниках. 

  Люди почему-то абсолютно убеждены, что специальные средства по уходу придают собакам приятный запах. Хочется спросить: приятный для кого? Для вас? Лично я все эти запахи приятными не назвал бы, за исключением некоторых. Но сопротивляться нельзя, да и не положено по инструкции, потому я так смиренно сижу и киваю головой. 

  Только позвольте совет: никогда не используйте для ухода за нами всякую дрянь, содержащую спирт, мыло, химикаты и медикаменты. Фу, какая мерзость! Не экономьте на своих преданных друзьях, пожалуйста. Между прочим, моя знакомая, овчарка Лада из седьмого вольера (она сама мне рассказывала), именно на этой почве и не сошлась со своей подопечной. Помните, я говорил вам, собаку вернули обратно в школу? Что её подопечная учудила… 

  Чтобы не заморачиваться со всякими моющими средствами, основой которых являются масла растительного происхождения и экстракты лечебных растений, женщина сунула Ладу в ванную и намылила своего поводыря хозяйственным мылом – дескать, воняло от неё псиной. Вот и представьте себе, что бедная Ладушка испытала. С ума сойти. Да и несправедливо это. Сама-то женщина голову моет приличным шампунем, пенку с запахом лаванды в ванну добавляет, а бедную собаку – с головы до лап хозяйственным мылом. Кто ж такое выдержит? Вот Лада и взбрыкнулась. Всё можно потерпеть – и грубость, и хамство, и голод, но только не хозяйственное мыло. Тут уж извините, товарищи человеки. Чтобы вам были понятны наши ощущения, представьте такую картину: кому-то взбрело в голову помыть ваше тело керосином. Вот то же самое для нас хозяйственное мыло или стиральный порошок. 

  По-моему я всё-таки немного взбрехнул. Слово номер десять (простите), я случайно. Мне, конечно, с людьми повезло. Светлана Сергеевна, словно угадав мои мысли, приволокла из зоомагазина шампунь «Нежный» с экстрактом лимона и розы. Скажу вам, запах очень даже неплохой. Между прочим, я сам даже иногда ем лимоны. Организм требует. Гадость, конечно, но иногда вот почему-то хочется кисленького. С вами наверняка тоже такое случается. 

  В общем, если бы не спрей, я вообще не испытал бы никакого дискомфорта. Но, как говорится, не всё псу масленица. Только не надо меня поправлять, я знаю, как вы произносите эту поговорку. Но не забывайте, у нас поговорки, хотя и похожие на ваши, всё же звучат несколько иначе. Иными словами, отоспался я, отъелся, отмылся и думаю: если на меня свалились такие блага, то каково же было настоящим царям. Вот жили люди! Хотелось бы мне знать, как нежился мой тёзка тибетский царь Трисон Дэцэн. 

  Гулять мы вышли только на третий день. За это время мама приобрела для меня новую амуницию и даже светящийся поводок. Кстати, говорят, что светящиеся трости и поводки придумала девочка, которая однажды в темноте на велосипеде врезалась в слепого старика. Ей так было стыдно, что она после этого происшествия изобрела святящиеся в темноте вещи для слепых. Теперь слепой человек виден издалека даже в кромешной тьме. Не было бы счастья, да несчастье помогло. 

  Прошли мы с Санькой знакомым маршрутом, спустились по ступенькам в парк, походили вдоль небольшого пруда, затем присели на лавочку. Сашка несколько минут сидел молча, затем вдруг спрашивает: 

  - Триш, ты видел когда-нибудь радугу? 
  - Ав! – отвечаю. Чего я только за пять лет своей собачьей жизни не видел. 
  - Она тебе понравилась? 
  - Ав! – соврал я, чтобы не обидеть Сашку. Ну что там может понравиться? Радуга да и радуга. Вещь совершенно бесполезная. Вообще не понимаю, для чего она нужна? Какая от неё польза? 
  - А я однажды видел очень большую радугу, - продолжает Сашка, - словно громадный мост. Красивая - глаз не мог оторвать. А когда она исчезла, я даже расстроился. Я очень люблю… люблю… то есть любил смотреть на радугу…

  Вот тебе раз. Сашка заплакал. Смотрю, из-под очков слёзы закапали. Ну что же ты, парень? Да чёрт с ней с этой радугой. Нашёл из-за чего плакать. Я подсел ближе к Саньке и слизнул слёзку. Он сразу заулыбался, говорит:
   
  - Извини, Триша. Я больше не буду. Не знаю, всё вспоминаю спокойно, а вот как только радугу вспомню, хочется плакать. Понимаешь? 
  - Ав! – отвечаю. Я и впрямь, по-моему, начал понимать. Видимо, с радугой у него связаны самые тёплые воспоминания из зрячей жизни. 
  - Триш, - продолжает Сашка, - давай договоримся: если ты увидишь на небе радугу, авкни мне три раза. Хорошо? 
  - Ав! – заверил я Саньку. 
  - Только смотри, не забудь. Договорились? 
  - Ав! – отвечаю. Когда я что-либо забывал? 

  В то время как я успокаивал Сашку, к нам подошла группа подростков, лет по семнадцати. Человек пять парней и одна девчонка. Все как-то странно одеты (не поймёшь в чём): какие-то необычные майки с чудовищами на груди, у одного парня прямо на шее татуировка, второй как собака с ошейником. Мне эта компания сразу не понравилась. Вгляделся, лица у них недобрые. Первой заговорила девчонка (что б у неё язык отсох).  

  - Приколитесь, пацаны, - фальшиво рассмеялась она, - этот придурок с собакой базарит. 

  Я на всякий случай тихонечко авкнул, чтобы к нам не приближались. Группа остановилась, но девчонка сделал ещё шаг и говорит мне: 

  - А ты чё, шавка, тут растявкалась? 

  Бедное дитя, зачем же ты так? Что я тебе плохого сделал? Я даже не гавкнул-то по-настоящему, так просто предупредил, чтобы держались от нас подальше. А ты оскорбляешь меня, шавкой называешь. 

  - Ветта, - окликнул диву один из подростков, - ты чё не видишь, это же слепой пацан. 
  - А откуда я знаю, - снова захихикала девчонка, - может он косит под слепого. 

  Блин, да что же ты несёшь, дурочка? Ну, иди своей дорогой, прошу тебя. Даже Пузики-Тузики и то себя вежливее ведут, хотя они глупые собаки. 

  Дива приблизилась ко мне ещё на шаг, видимо, показывая перед пацанами свою смелость. 

  - Эй, пацан, - это она уже Шурику, - ты в натуре слепой или косишь? 

  Сашка молчит. А что можно этой дуре ответить? 

  - Слышь, пацан, - заговорил второй подросток, - ты, может вдобавок ещё и глухонемой?  
  - Нет, - отвечает мой Санька, - я хорошо вас слышу. 
  - Так отвечай, когда тебе вопросы задают? – сплюнула рядом со мной девчонка и, вынув из кармана пачку сигарет, закурила. 
  - Так слепой или нет? – спрашивает третий подросток. 
  - Да, я слепой, - отвечает Сашка. 
  - Полностью? – спрашивает девчонка и пускает дым прямо Саньке в лицо. Тот даже поморщился. 
  - Да, - отвечает мой подопечный. 

  Вы должны меня понять. Я не сдержался и зарычал. Девушка отступила. 

  - Вет, пошли, ну его в задницу, нужен он тебе этот слепошарый, - кто-то попытался образумить девчонку. 
  - Погоди, - капризно ответила Ветта, - я хочу убедиться, что он не косит. 
  - А зачем тебе это нужно? – спрашивает подросток. 
  - Да их столько развелось этих инвалидов, и все бабок хотят, дурят людей…

  Я гавкнул как следует - уже по-своему, по-лабрадорски, по-мужски. Мол, не отойдёшь, хватану за коленку. Ещё своими вонючими сигаретами на нас дым пускает. 

  - Сидеть! – крикнула она мне, думая, наверное, что нас учат выполнять команды любого придурка. – Фу! 

  Эх, думаю, фукнул бы я тебя сейчас, да не хочется шум поднимать. Снова говорю ей: 
  - Гав! 

  Смотрю, всё-таки испугалась, хотя из кожи вон лезет, виду не хочет подавать. 

  - Эй ты, инвалид липовый, - говорит она Саньке, - а почему у тебя псина без намордника? Ты знаешь, что без намордника нельзя собак выгуливать? 

  Девочка-девочка, с каким удовольствием я бы натянул тебе на крашенную морду намордник. 

  - С чего вы взяли, что я липовый инвалид? - На удивление, спокойно и с чувством достоинства отвечает Сашка.  
  - Сними очки, покажи, - потребовала девчонка. 

  Сашка снял тёмные очки, один из подростков, увидев шрамы на лице парня, ахнул и, схватив диву за руку, взволнованно произнёс: 
  - Ветта, пошли, хватит. 

  Но настырная девчонка отмахнулась от него и спросила у Саши: 

  - А ты раньше видел? 
  - Да, - кивнул он. 
  - А что с тобой случилось? – продолжает расспрашивать Ветта. 
   
  Я решил пока не вмешиваться. 

  - В аварию попал, - тяжело вздохнул Шурик. – Папа погиб, а я вот… ослеп. 
  - А собака у тебя учёная? – спрашивает девчонка. 
  - Да, это собака-поводырь, - подтвердил Сашка. – Их в специальной школе и по специальной программе обучают.  
  - И как? Помогает? 
  - Помогает, - отвечает Санька, но я вижу, надоела она ему хуже горькой редьки. 
  - Это что за порода? – продолжает допрос неугомонная Ветта. 
  - Лабрадор, - отвечает Сашка. 
  - Как её зовут? 

  Тоже мне, знакомится девушка. Ты сначала у парня узнай, как его самого зовут, а потом уже о собаке расспрашивай. Саня-Саня, умоляю, только не говори ей, что у меня имя Триша. Но Сашка мой мудрец. 

  - Трисон, - отвечает. Я ещё сильнее прижался к нему и благодарно скульнул. Сашка погладил меня и продолжает: - Очень хороший пёс. У вас есть собака? 
  - Ха! Не хватало мне ещё собаку завести, – расхохоталась (всё так же фальшиво) Ветта- с- приветом, - она же весь дом загадит.  

  Вы представляете, какие нужно иметь железные нервы, чтобы сносить вот эти все наветы от кретинки Ветты. Да когда же ты уйдёшь? И Сашка тоже хорош, начал болтать с ней. «У вас есть собака?» . Да простят меня соплеменники, но Ветта сама может заменить любую собаку… Кроме лабрадора, конечно. Скорее она могла бы работать у кого-нибудь гавкучей болонкой. К тому времени парни отошли в сторону. Иди, Ветта, иди, тебя твои ухажёры заждались уже.  

  - Ну, ладно, пока, - Ветта помахала Сашке рукой, - может, когда ещё увидимся. 

  Машет рукой, говорит слепому мальчику: может, увидимся. Нет, точно невменяемая эта Ветта. Слава богу, ушла. Знала бы, что творилось у меня внутри, пока ты здесь перед нами кочевряжилась. 

  - Ну что, Тришка, - говорит Шурик, - видишь, не верят нам с тобой. 
  - Ав-ав! – отвечаю. 
  - Но ты не расстраивайся, не все же такие…

  Вот чудак-человек. Да мне-то чего расстраиваться? Я за тебя переживаю. А он обо мне беспокоится. Ну, ты даёшь, Санёк. 

  - Про радугу помнишь? – спрашивает Санька. 
  - Ав! – говорю, а сам думаю: да, видимо, никогда он радугу свою не забудет. 
  - Ну и хорошо. Пойдём домой? 
  - У-у, - возмущаюсь я, дескать, двое суток почти дома просидел, не считая кратковременных выгулов. 
  - Не нагулялся? – смеётся мой Санька. 
  - Ав! 
  - Ну, хорошо, хорошо, - соглашается парень. – Пойдём ещё у пруда походим…

  С Санькой легко договориться. Добрый он. 

  Глава 16

  Невезучая я, наверное, собака. Только закончились все мои беды, и на тебе – заболел. И главное, болезнь странная – воспаление лёгких. Ничего не могу понять. И где я мог простудиться? Но, в общем-то, догадываюсь. Похолодало у нас в Москве, а я после ванной развалился посреди холла. На кухне окно открыто, и балкон был открыт у мамы в спальне. Я в какой-то момент почувствовал, что мне стало зябко, но продолжал валяться мокрым на полу. Вот и довалялся. Глупый пёс. 

  У меня поднялась температура, стало знобить. Глаза слезятся. Я ещё хотел с Сашкой на прогулку выйти, всё хорохорился, а на пороге упал и встать не могу. В глазах звёздочки, в ушах шум. Ничего не могу понять. Думаю, может старость моя пришла помирать пора. С другой стороны, мне только шестой год. Жить ещё да жить. В общем, перепуганные до смерти Светлана Сергеевна и Елизавета Максимовна вызвали мне собачью «неотложку». Доктор послушал меня, осмотрел, язык понюхал (смешной дядька, но очень добрый) и вынес вердикт: воспаление лёгких. Прописал постельный режим, сунул мне в пасть какую-то гадость, я чуть было не поперхнулся. Лучше хозяйственным мылом намылиться, чем такую гадость глотать. Но самое страшное, меня теперь целую неделю будут пичкать этим лекарством. Сто раз подумаешь: что лучше – лечиться или сдохнуть прямо у порога. 

  Санька наотрез отказался от прогулок с бабушкой (наверное, до сих пор не может ей простить супермаркет), сел подле меня и наглаживает. Санька, мне, конечно, очень приятно, когда гладят, но ты мне скоро плешь на голове натрёшь. И будет потом у тебя лысый поводырь. 

  - Ну что ты, мой малыш? Заболел? – это он так меня жалеет. 

  Какой же я тебе Малыш, Санёк? Я уже зрелый, состоявшийся мужчина. А он, как нарочно, продолжает: 

  - Мальчик мой, миленький. Плохо тебе? Выздоравливай, мой родной. 

  Ну вот это уже совсем ни к чему – мне на нос упали слёзы. Санька, прекращай ты это мокрое дело. Ну, подумаешь, приболел немного. Отопьюсь этими ненавистными лекарствами и снова выйдем с тобой на просторы. Не плачь, Саня, прошу тебя. Мне в такие минуты самому хочется выть волком. Успокойся, Шурик. Всё будет хорошо. 

  - Ты знаешь, Триша, - говорит Сашка, - ты мне теперь, как родной брат. Настоящий брат, как человек. Честное слово, я тебя даже за собаку не считаю. 

  Ну, Саня, это ты загнул. Конечно, приятно такое слышать, спасибо тебе, но какой же я тебе брат. Посмотри на меня – хвост, лапы, весь, как медведь в мехах, да и лицо моё, как не крути, всё же не лицо, а морда. Понимаю тебя, но настоящим родственником твоим никогда мне не стать. Как ты говоришь, собака – она и в Африке собака. Но за слова твои признателен. Ну-ка пригнись, я поцелую тебя. Лизь-лизь! Сашка рассмеялся. 

  - Ты же всё понимаешь, Тришенька? Ты умный. Как хорошо, что мы с тобой встретились. Я даже представить не могу, как бы я сейчас жил без тебя… Ты как думаешь, я когда-нибудь увижу настоящую радугу? 
  - Ав! – Отвечаю. Что-то Сашка никак не может расстаться со своей радугой. И что он в ней нашёл? Сдалась она тебе эта радуга. Понимаю, приятно вспомнить, но не надо жалеть о том, что было, думай о том, что осталось. Руки-ноги целы, голова в порядке, мама-бабушка есть, я с тобой, чего ещё нужно? Всё хорошо, Шурик. Радуйся жизни. Подумаешь, радуга. Видишь ты её или не видишь, ей всё равно. Когда захочет, тогда и появится. Но ты не думай, что я отлыниваю от обещания. Нет, если появится, я тут же проавкаю тебе три раза. Можешь не сомневаться. 

  Я тут недавно смотрю телевизор, канал «Дискавери», по-моему. Про радугу рассказывают. Осторожно. Если мозг ещё слабый, лучше пропустите этот абзац. Я лично чуть об ножку стола не ударился, пока переваривал информацию. Смотрите, я предупредил. 

  Оказывается (если, конечно верить телеведущему), Санькина мечта представляет собой каустику, возникающую при преломлении и отражения внутри капли плоскопараллельного пучка света на сферической капле. Отражённый свет имеет максимальную интенсивность для некоторого угла между источником, каплей и наблюдателем. И этот максимум весьма «острый», то есть большинство преломленного с отражением в капле света выходит практически точно под одним и тем же углом...

  Извините, дальше не стану испытывать ваше терпение. Так недолго и пинка получить. В общем, с этой радугой одни проблемы. Какие-то капли, преломления, отражения… Да мне плевать. Главное – Сашка хочет увидеть эту чёртову радугу. Не прозевать бы. Я же обучен чему? По земле ходить, препятствия всякие обходить, ну, тапочки подать, очки уроненные поднять, а тут радуга. Это же надо всё время в небо пялиться. А кто за бордюрами, ступенями, оградами смотреть будет. Ой, беда с этими слепыми, чего только не придумают. Но я всё равно их люблю. Они же как дети. Кто им поможет, кроме меня? Вот вы согласитесь день и ночь ухаживать за ними? Скажу по секрету, я даже ночью провожаю Сашку… Ладно не буду вдаваться в подробности, а то ещё прозреет, прочитает и обидится на меня. Хотя за что на меня обижаться, я же правду рассказываю. 

  Зрячие должны знать всю правду о слепых. Тогда и слепым будет немного легче. Зрячие, может, задумаются. А вы знаете, к какому выводу я пришёл, пока валялся с воспалением лёгких? Да, кстати, иногда и полезно поболеть - хоть есть время поразмышлять. Когда я «в бегах» находился, там не до высоких дум было. Когда на работе, тоже сильно не надумаешься. А болеть - с одной стороны даже и прикольно: лежишь, постанываешь (главное – не забывать постанывать) и думаешь, думаешь, думаешь… Тут до чего угодно можно додуматься. 

  Я вот всё сравниваю людей с собаками. Никак мне эта мысль покоя не даёт. Мы же вроде как все от амёбы произошли (только не подумайте, что это я сам придумал – это всё по каналу «Дискавери» показывают), но почему такая несправедливость? Прошу у бога дать мне всего десять слов. Вы читали первую часть моего повествования? Если нет, напомню, чтобы не искали по страницам. Вот мне бы научиться произносить всего лишь десять слов:  

01. Гулять
02. Стой
03. Иди
04. Надоело
05. Помогите
06. Еда
07. Холодно
08. Жарко
09. Спать
10. Простите

  И мы бы уже с вами были на равных. Попробуйте мне что-то сказать, чтобы я не сумел вам возразить или с вами согласиться. Если не верите мне, порепетируйте между собой. И вы убедитесь, что вам больше слов и не нужно.  

  Но, видимо, не суждено. Стараюсь-стараюсь изо всех сил, а всё равно живу бессловесной скотиной. Каких только гадостей мне не говорят, а я даже не могу ответить. Ответишь своим традиционным и банальным «Гав», сразу вопрос: собака взбесилась, что ли? Сами вы взбесились. Просто другого я ничего сказать не могу, вот и приходится гавкать, когда допекут. Ну ладно, смирюсь. Куда денешься, жизнь у нас такая – собачья. Впрочем, у вас тоже иногда не лучше. Так что я и вам не завидую. Порой подумаешь, у меня хоть отговорка есть – я на иждивении. А вам и правда достаётся – на задние лапы не встанешь и не попросишь. Да и у кого? У кого просить? Эх, правильно говорил мой Иван Савельевич, хорошо там, где нас нет. А ещё он любил поговорку «В чужих руках и пятак рублём кажется». Всё верно. У каждого своя жизнь, у каждого свои проблемы, у каждого свои радости и сладости. 

  Вроде как пошёл на выздоровление. Приезжал снова добрый доктор, слушал меня, щупал, каким-то молотком мне по лапам настучал (это что ещё за прикол такой?), говорит, нервную систему проверил. А чего её проверять? Нервный я, что ли? Лежу себе спокойно, ни на кого не гавкаю, не рычу. Нервная система моя ему не понравилась. Мне кажется, он хотел просто сорвать лишний рубль со Светланы Сергеевны. Да, по-видимому, и сорвал, потому как я видел, когда она перед уходом что-то сунула ему в карман. Вот тебе и нервная система. Тут, сдаётся мне, не в системе дело и не в нервах, а в деньгах. 

  Посмотришь на людей, они за эти свои бумажки готовы горло друг другу перегрызть. Только и слышишь: деньги, деньги, деньги… Хотя, как я понял, без денег даже корма мне не купишь. Да и себе они еду тоже за деньги покупают. Правда, Елизавета Максимовна всё время говорит, что деньги, как вода. По-моему, она привирает. Какая ж это вода? Попробуй полакай такую воду. Это бумага, даже не обёрточная, она даже курочкой не пахнет. А вообще, я в каком-то кино слышал, что эта денежная бумага совсем не пахнет. Но это неправда. Я, например, по запаху могу найти любую купюру. Не верите? 

  Однажды у Ивана Савельевича в трамвае какой-то проходимец бумажник из кармана вытащил. К моему стыду, я даже не заметил, как он это сделал. Да я и не ожидал такой наглости. Лежу у ног своего подопечного и дремлю. Откуда же я знал, что люди у людей по карманам лазят. И вдруг Иван Савельевич как закричит водителю: 

  - Не открывайте двери, не открывайте двери! 

  Я сначала даже не понял. Думаю, чего это он? По кругу решил покататься, что ли? Удивился ещё, а как же другие пассажиры – им-то не до катаний, наверное. А старик мой поясняет: 

  - У меня кто-то бумажник спёр. Не открывайте двери! Мы сейчас найдём. Трисон! Трисон! Ищи! 

  А-а-а! Всё понял. Да для меня это плёвое дело. Чего тут искать? Вот он голубчик стоит, рожа побелела, а сам спрятал за пазуху бумажник и сморит в окно, делает вид, что он ни при делах. Я как рявкнул, он чуть на пол не упал. Бессовестный, нашёл у кого деньги красть. Не знаю, что там дальше было, но мы с Савельевичем вышли на своей остановке и пошли домой. Он потом мне всегда говорил в трамвае или в троллейбусе, чтобы я не дремал, а отслеживал телодвижения разных типов. И больше таких инцидентов с нами не случалось. Так что не верьте, если вам скажут: деньги не пахнут. Это неправда. Пахнут, правда, все по-разному, но пахнут. 

  Наконец-то! Выздоровел я. Температуры нет, пилюли отменили, прогулки разрешили. Молотком по лапам не стукают. Завтра с Сашкой пойдём путешествовать. Вот, честное слово, маршрутов десять обойдём. Буду водить Саньку, пока он сам не запросится домой, хотя он очень выносливый парень. Нет, всё-таки быть здоровым лучше, чем болеть. И вам желаю крепкого здоровья. До завтра. 


ПРОДОЛЖЕНИЕ следует.