Большим ресурсом повышения уровня жизни является минимизация отходов. Помню, как в средней школе на уроке анатомии, по теме «Калорийность питания» учитель сообщил, что в формуле подсчета калорийности питания присутствует коэффициент 0,9, ибо 10% пищи люди оставляют (или должны оставлять?) на тарелке! А нас в крестьянских семьях учили, что в конце еды миски (тарелки) должны остаться пустыми и чистыми!.. Обобщение этого случая звучит так: в идеале никаких бесполезных отходов ни в каком производстве быть не должно! И большей частью этот принцип до 1956 года в деревне соблюдался: все материальные вещи использовались до полного износа.

Однако самый большой ресурс роста благосостояния (о структуре потребления и извращенных вкусах я здесь говорить не буду) заключается в повышении производительности труда. И в этом вопросе земная цивилизация, можно сказать,  находится в зачаточном состоянии. Так, в Википедии производительность труда, или мера эффективности труда, измеряется количеством времени, затрачиваемым на единицу продукции, либо количеством продукции, выпущенной работником за какое-то время. Такое представление о производительности труда приемлемо в трудовой теории ценности, однако в классической политэкономии, основы которой были заложены австрийской школой в начале 19 века, такое понимание «оскопляет» категорию производительности труда, в сущности лишая ее главного качества, ибо в экономике труд производит в общем случае не просто продукт, а ценности. Экономические науки о производстве продуктов-предметов и продуктов-ценностей – это  принципиально разные науки.

Для иллюстрации указанного различия я приведу такой пример. Наемный рабочий переорганизовал свою деятельность таким образом, что она позволила увеличить производство продукта в десять раз, за что хозяин увеличил зарплату рабочего вдвое. Вопрос: во сколько раз увеличилась производительность труда? Согласно расхожему мнению – в десять раз, а согласно субъективной теории ценности – всего лишь вдвое. И здесь я разделяю принцип о классовом подходе к науке (по крайней мере, в гуманитарной). Ответ на поставленный мною вопрос кардинальным образом зависит, на мой взгляд, от точки зрения субъекта, его системы ценностей.

С точки зрения обычного экономиста (и государственного чиновника), коли производство продукта увеличилось в десять раз, то и производительность труда увеличилась тоже в десять раз. С точки же зрения рабочего, освоившего хотя бы азы классической политэкономии, производительность труда, измеренная по ценности, увеличилась вдвое или чуть больше (в случае, если работодатель часть сверхприбыли отдаст на развитие общества). А с точки зрения капиталиста, владеющего классической наукой, производительность труда, исчисленная по его доходу, увеличилась в десять раз –  за вычетом доли, которая пойдет на увеличение зарплаты рабочего и на оплату увеличенного подоходного налога предприятия. И опытный капиталист точно знает свой профит, даже если он не получил классического образования! Безграмотный же экономист-чиновник этого не знает и знать не может!..

Но поскольку в этой главе я разбираю микроэкономическую политику с позиции маленького человека, старающегося защититься от абсурдной экономической политики современных государств, то и вывод мой будет сделан с точки зрения мудрого работника в несовершенном обществе: хотите разбогатеть, не имея ни гроша за душой, ищите работу, обладающую двумя характеристиками: 1) рабочий процесс скрыт от глаз хозяина, 2) объем производства можно существенно увеличить. (В советской России таких работ было штук двадцать…)

Остается сказать о самом существенном условии роста любого производства – о производительности средства производства (в том числе и самого труда – в качестве средства производства).

То, что трактор производительнее сохи, знают и понимают все, ибо и трактор, и соха в реальности существуют и их можно сравнить и увидеть. То, что может существовать более производительный трактор, допускают гораздо меньше людей, ибо его и в действительности еще не было и свойства его никому не были известны. И даже тот факт, что изобретения делаются постоянно, такому допущению не способствует – люди не склонны верить словам изобретателя (они охотнее верят шарлатанам...).

…Двадцать пять лет тому назад я попытался предложить руководству крупной автомобилестроительной компании решение по повышению кпд автомобильного двигателя на три процента. Но главный инженер развел руками: «У нас этой проблемой занимаются десятки тысяч первоклассных инженеров, и вас, одиночку, никто слушать не будет!» И, в чем я убедился позже, он оказался прав: никакие теоретические решения каких бы то ни было проблем  не нужны НИКОМУ!

…Одним из моих первых изобретений (1971 г.) была лопата, позволявшая увеличить выработку вдвое. Но так как мой труд оценивался трудовым коллективом (дело было в студенческом стройотряде), то за двойное превышение выработки вдвое мне, тем не менее, заплатили меньше средней – так как… физически я был слабее большинства землекопов! Именно после этого случая я и стал искать работу со сдельной оплатой и с отсутствием контроля со стороны работодателя за процессом труда (средств для создания собственного предприятия у меня, естественно, не было). В России (до эмиграции в 1982 г.) мне удавалось увеличивать дневную выработку (соответственно и зарплату) в 10-30 раз, в зависимости от содержания работы. На Западе ассортимент доступных мне работ сузился лишь до издательско-наборных работ, производительность труда на которых можно было повышать (в два-три раза) в основном за счет совершенной организации процесса труда.

Революционным шагом в деле существенного повышения производительности средств производства явилось изобретение мною в 1986 г. методики решения трудных изобретательских задач. [Лишь в 1991 году я узнал о существовании близкой методики – ТРИЗ (Теория решения изобретательских задач), созданной гениальным изобретателем Г.С.Альтшуллером на четверть века раньше меня.] Самым существенным результатом моей методики стало открытие сверхдешевых источников энергии и сверхвысоких (20-50% в год) темпов роста макроэкономики либерально-демократического государства.

Впрочем, пока сегодняшняя цивилизация на уровне принятия решений не осознала необходимости безопасных способов производства дешевой энергии. Ее главной целью стала (ЕСЛИ судить по принимаемым решениям) наращивание опасного производства дорогой энергии. Не исключаю, однако, что в государственных структурах развитых стран есть чиновники, обеспокоенные энергетической ситуацией. Однако это беспокойство не может привести к повороту в энергетической (да и в любой другой) политике по самой тривиальной причине: ни в одном государстве нет органа, отслеживающего появление эффективных решений.

Авторы крупнейших изобретений не могут достучаться в правительственные кабинеты, а правительственные чиновники не обладают элементарным образованием, чтобы оценивать экономическую эффективность предлагаемых технических и научных решений. При этом мировая патентная политика организована так, что поощряет внедрение пустячных решений, пользующихся спросом у безграмотных обывателей, в то время как решения фундаментальные (на уровне научных открытий) зарубаются на корню. Отношение цивилизации к науке было полвека тому назад сформулировано гениальным писателем-мыслителем из Ужгорода Феликсом Кривиным: «Нам не нужны идеи, сэр! Нам нужны лошади!». С тех пор ничего не изменилось…

Но если изобретатель изобретает только с целью получения и продажи патентов, то он может ничего не заработать. Но в домашнем хозяйстве вы уже сами себе патентное ведомство. Все, что вы изобретете и внедрите в домашнее хозяйство, даст вам монопольное преимущество перед всеми окружающими (если, конечно, вы не станете открыто пропагандировать свои изобретения и рационализаторские находки направо и налево). Так вот, оказывается, что число возможных эффективных решений бесконечно велико!

А мне повезло полвека прожить с творческим работником в широчайшем спектре работ – моей женой. Не знаю, где и когда она усвоила один из главных секретов рационализации, но благодаря этому секрету она к КАЖДОЙ работе, а то и к каждому ее элементу подходит творчески и с критерием экономической эффективности. Так что журнал «Изобретатель и рационализатор» мне можно не выписывать, ибо каждое утро по два-три десятка творческих решений мне выдает жена!

Но если изобретательство и организация производства является сердцевиной эффективной экономики (в том числе и домашней), то огромный ресурс экономического развития кроется также в правильном взаимодействии экономики с другими (а фактически – с каждой!) сферами бытия, многие из которых, кстати, являются «заказчиками» производства. Так, здоровая экология представляет собой одну из важнейших потребительных ценностей. Но в то же время она является существенным фактором производства (в том числе и домашнего). Плохая экология может лишить смысла не то что какой-либо деятельности, но и само существование человека. Поэтому грамотный выбор здорового места проживания и его последующее поддержание в должном порядке является важнейшей задачей бытовой экономики.

Но самый большой эффект на экономику оказывает личная идеология, система ценностей и установок. В один миг несметные богатства могут превратиться в ничто (для самого человека) без каких-либо усилий. Царь может отказаться от трона и казны и уйти в отшельники; миллиардер может подарить свои миллиарды больным детям, а актриса, ежедневно тратящая по 40 тысяч долларов на сто граммов свежей паюсной икры, может уйти в монастырь... А афоризм Сократа «Люди живут для того, чтобы есть, я же ем для того, чтобы жить» научил меня не зависеть от экономики, которую с тех пор лично для себя я поддерживаю лишь на необходимо-достаточном уровне. (Любопытно, что за полвека у нас с женой ни разу не было необходимости пересчитывать деньги в кошельке. И сегодня, несмотря на скромную пенсию, мы знаем, что ее нам вполне достаточно для удовлетворения всех наших разумных потребностей...)

А в заключение такая мысль. Для удовлетворения всех разумных потребностей (всех людей в мире!) на сегодня теоретически решены, на мой взгляд, ВСЕ экономические проблемы. И если видимость таких проблем где-либо возникает, то в действительности их решение находится в сферах политики и психологии. А все беды в современном мире (опять же, на мой взгляд) порождает насилие и отсутствие правильного образования. 

И еще – о «базисе и надстройке». Не базис (т.е. экономика) определяет надстройку (т.е. цели и ум), но надстройка определяет базис, а хорошая надстройка – еще и саму себя.