9 февраля 2018 г
Resilience
Недавно я обнаружил короткий опросник, запрятанный в январском номере Agriview, еженедельном фермерском журнале, выходящим в шт. Вермонт. Он был составлен Департаментом социальной помощи (DPS), в помощь “Плану по коммуникациям на следующие десять лет”, и включал восемь вопросов, из которых первые семь - простые вопросы о качестве интернета и мобильных телефонов. Но последний вопрос в особенности привлек меня:
“Каким образом улучшенный доступ к мобильному сигналу или высокоскоростному интернету может способствовать вашему сельскохозяйственному бизнесу?”
Две вещи моментально стали ясны:
(a) DPS считает, что «улучшение» может произойти только с ускорением доступа к телекоммуникациям.
(b) Если вы не согласны с этим, то DPS не заинтересовано в вашем мнении.
Можно заключить, что DPS ищет только те ответы, которые оправдывают уже принятые им решения, и это наверное так. Оптимистичные, не терпящие возражений взгляды на технологию, это действительно принятая норма в Америке.
В своей книге "Когда не остается ничего святого" * Джерри Мандер отмечает, что новые технологи обычно преподносятся через “наилучшие сценарии”: “Первые оценки неизменно оптимистичные. И это потому что в капиталистических обществах описание новых технологий приходит прежде всего от тех, кто намеревается получить выгоду от их применений.” [1]
Антрепренеры из Силиконовой долины создали искусство утопического хайпа. Основатель Microsoft Билл Гейтс, один из самих влиятельных пропагандистов хай-тека, выдает нам такие банальности как например: “Персональные компьютеры стали самыми окрыляющими инструментами, которые мы когда-либо создавали”[2] и мое любимое его изречение: “Технология – раскрывает внутреннее сочувствие к нашим братьям, человеческим существам.”[3] Другие гуру хай-тека, такие как основатель Facebook Марк Цукерберг, сообщают нам, что социальные медиа “делают мир болем прозрачным” и “дают каждому голос.” Неудивительно, что Гейтс, Цукерберг и многие другие стали миллиардерами благодаря пристрастию публики к технологиям, которые они проталкивали на рынок.
Опросник DPS обнаруживает еще один порок: мы стремимся оценить технологии исключительно в терминах их полезности для нас, персонально. Мандер объясняет это так: “Когда мы используем компьютеры, мы не спрашиваем, может ли компьютерная технология сделать ядерный армагеддон более вероятным, или усилит или ослабит корпоративную власть. Смотря телевизор мы не думаем о его влиянии на десятки миллионов людей по всему миру, которые погружаются в одни и те же образы в одно и то же время, усредняя умы и культуры… Если мы и критикуем технологии, то обычно в отношении деталей, которые нам не нравятся.”
Опросник DPS показывает, насколько узок такой взгляд: он интересуется только тем, как скорость телекоммуникаций влияет на “сельскохозяйственный бизнес”, в то же время, более важные вопросы – в отношении семьи и общества, в целом, и на мир природы – его не волнуют. Узкий взгляд на технологии в особенности опасен, поскольку предлагаемые нам преимущества - сверхскоростные коммуникации, возможность подключения к увеселительным и информационным каналам по всему миру – настолько очевидны, что просто затемняют от нас более широкие и важные последствия.
Недавно, тем не менее – несмотря на десятилетний хайп и продолжающийся барраж рекламы – в про-цифровом консенсусе начинают появляться трещины. Иллюзию того, что технология “раскрывает внутреннее сочувствие к нашим братьям, человеческим существам” становится все тяжелее удержать перед лицом того, что происходит: цифровые технологи используются для «умных» бомб, дроновское и автономное оружие; они позволяют правительствам следить за буквально каждым, позволяют корпорациям собирать и продавать информацию о наших привычках, вкусах и поведении; они позволяют онлайновым оптовикам разрушать традиционные здоровые местные экономики.
Мы также узнали, что социальные медиа не просто позволяют нам контактировать с семьей и друзьями, но также представляют собой мощный инструмент для вербовки в экстремистские группы – от неонацистов и белых расистов до ISIS. И все, кроме самых ярых сторонников Трампа, признают, что социальные медиа использовались для нарушения демократического процесса в 2016 г, и что они постоянно используются авторитарными лидерами во всем мире – включая м-ра Трампа – для распространения ложной информации и “альтернативных фактов”.
Люди уже начинают видеть, что социальные медиа совсем не «окрыляют» индивидуума. Мы начинаем понимать пагубность привыкания к интернету, хотя большинство из нас не воспринимают это серьезно: друг признается: “Я стал жертвой Фейсбука!”, и мы смеемся. Но это не смешно: согласно журналу The American Journal of Psychiatry, “Привыкание к Интернету трудно поддается лечению, влечет за собой значительные риски, и часто неэффективно.”[4]
Наибольшие риски среди молодых : исследование, проведенное в Великобритании среди молодежи в возрасте 14-24 лет свидетельствует о том, что социальные медиа “усиливают озабоченность детей и подростков своим внешним видом, способствуют насилию в школах, вызывают бессоницу и тревожность, депрессию и одиночество”.[5] Неудивительно, что в исследованиях, проведенных в США в 2017 г., найдено, что рост суицида среди тинэджеров пропорционален количеству приобретаемых смартфонов.[6]
И этому не удивляется цифровой мир. Президент Facebook, Шон Паркер, признает, что в компании знали с самого начала, что создают продукт, вызывающий привыкание, нацеленный на “эксплуатирование слабостей человеческой психодогии.” [7] Нир Ийал, консультант корпорации и автор «Подцепленные: Как построить вызвающие привыкание продукты» (Hooked: How to Build Habit-Forming Products), признает, что “используемые нами технологи превратились в привязанность, если не в настоящий наркотик … в точности, как рассчитывали проектанты.”[8]
У этой привязанности серьезные последствия не только для индивидуумов, но и для всего общества. “Кратковременные, поддерживаемые допамином обратные святи, разрушают основы, на которых зиждется общество Никакого гражданского дискурса, никакой кооперации.” И это не мнение неких леваков-луддитов, а высказывание бывшего вице-президента Facebook, Chamath Palihapitiya.[9]
Цифровые технологи большая угроза демократии, даже больше той, на которую может надеяться Владимир Путин. Согласно бывшему стратегу Google Джеймсу Уильямсу, “Динамика экономики внимания структурно построена так, чтобы подорвать человеческую волю. Если политика – это выражение нашей человеческой воли… тогда экономика внимания прямым образом подрывает положения, на которых покоится демократия.”[10]
Есть неоспоримое доказательство того, что компьютеры негативно сказываются на неврологическом развитии ребенка.[11] Люди из техно-бизнеса, такие как Шон Паркер могут не знать, что “компьютеры делают с мозгами ребенка,” но Паркер не хочет рисковать: “Я могу контролировать решения своих ребят, потому не разрешают им использовать эту заразу.”[12] Множество других технологов Силиконовой долины держат своих детей подальше от экранов, посылают их в частные школы, в которых запрещается использование смартфонов, планшетов и лэптопов.[13] Тем временем, компании, на которые они работают, продолжают производить свои продукты привыкания для детей по всему миру: Alphabet, родительская компания Google, предоставляет “бесплатные” планшеты в публичные начальные школы, в то время, как Facebook недавно выпустил новое приложение Messenger Kids – нацеленное специально на младшее поколение.[14]
Львиная доля “наилучшего сценария” для цифровой технологии покоится на предполагаемых экологических выгодах (помните «безбумажное общество”?) Но иллюзии “чистой” технологи растворились в чудовищных токсических пустынях Боату в Китае, где добываются и обрабатываются необходимые для цифровой техники редкие металлы. [15] Еще один грязный секрет – это кумулятивная энергия, требуемая для всех этих технологий: по некоторым оценкам, через несколько лет, подсоединенные к интернету устройства будут потреблять больше энергии, чем авиация и морские перевозки; к 2040 г они будут производить 14% от глобальных выбросов парниковых газов – приблизительно столько же, сколько выбрасывают Соединенные Штаты.[16]
Что это значит для обычного человека? Во-первых, мы должны смотреть дальше непосредственно личного использования технологий, и видеть их влияние на все наше окружение, общество, и природу. Мы должны с большим недоверием относиться к утопическим заявлениям тех, кто получает профит от новых технологий. И, наверное, самое важное, мы должны разрешить нашим детям расти – по возможности все время – на природе и в сообществе, а не в корпоративно-контролируемой техносфере. Для этого потребуется противостоять школьным советам и администраторам, которые куплены идеей, согласно которой посадить школьников перед экранами - самый лучший способ «подготовить их к будущему”.
Что касается Департамента социальной помощи, мой личный анализ показал, что затраты на усовершенствование телекома намного превысят выгоды. Он не будет играть никакой роли для моей фермы, где я занят только продажей произведенного мной близлежащим магазинам и отдельным людям. И что важнее, наша ферма это не только “аграрный бизнес”, но и наш дом, и здесь влияние интернета наибольшее. Более легкий цифровой доступ облегчит мне и моим родным возможность стать зависимыми от интернета, от видеоигр в онлайне и порнографии до принудительного шопинга и самой “подсоединенности”. Он отберет внимание у моих детей, сделает их более незащищенными и депрессивными, украдет время, которое они могли бы проводить на природе или в непосредственном общении с друзьями. Есть и более далеко идущие следствия: мы все болем будем покрывать наши потребности в онлайне, подрывать местный бизнес и выкачивать деньги из местной экономики. И почти все, что мы будем делать в онлайне, будет только увеличивать богатство и влиянию горстки корпораций – Amazon, Google, Facebook, Apple, и др. Они уже и так самые властные в мире.
Это важные следствия «усовершенствований». Но DPS не хотят слышать о них.
[1] Mander, Jerry (1991) In the Absence of the Sacred, Sierra Club: San Francisco.
[2] Speech at University of Illinois Urbana-Champaign, Feb. 24, 2004.
[3] “Bill Gates: Here’s my plan to improve our world – and how you can help”, Wired magazine, November 12, 2013
[4] Konnikova, Maria, “Is Internet Addiction a Real Thing?” The New Yorker, November 26, 2014.
[5] Campbell, Dennis, “Facebook and Twitter ‘harm young people’s mental health’”, The Guardian, May 19, 2017.
[6] “Teen suicide rate suddenly rises with heavy use of smartphones, social media,” Washington Times, Nov. 14, 2017.
[7] Solon, Olivia, “Ex-Facebook president Sean Parker: site made to exploit human ‘vulnerability’”, The Guardian, November 9, 2017.
[8] Lewis, Paul, “’Our minds can be hijacked’: the tech insiders who fear a smartphone dystopia”, The Guardian, October 6, 2017.
[9] Wong, Julia Carrie, “Former Facebook executive: social media is ripping society apart”, The Guardian, December 12, 2017
[10] Lewis, P. op. cit.
[11] Carr, Nicholas (2010) The Shallows: What the Internet Is Doing to Our Brains, W.W. Norton.
[12] Wong, Julia Carrie, op. cit.
[13] Lewis, P. op. cit.
[14] Kircher, Madison Malone, “Facebook Releases App for Kids Under 13. What Could Possibly Go Wrong Here?” New York Magazine, December 4, 2017.
[15] Maughan, Tim, “The dystopian lake filled by the world’s tech lust”, BBC Future, April 2, 2015.
[16] “’Tsunami of data’ could consume one-fifth of global electricity by 2025”, The Guardian, December 11, 2017.
* Здесь отрывки из книги http://www.proza.ru/2007/12/16/264
Также, очень рекомендую посмотреть
https://topdocumentaryfilms.com/stare-into-lights-my-pretties/
© Copyright: Виктор Постников, 2018
Свидетельство о публикации №218032101804
|
