Андрий Будугай 


                От чужого до брата
                         

                                           (продолжение) 


                            Катерине Любомудровой

Теперь перейдём ко второй цепочке, отображающей степени близости человеческих отношений по духовному фактору и по личностным отношениям. Первая её ступень-степень «знакомый / незнакомый» чем-то сродни «свой / чужой», хотя и не полностью совпадает: знакомым может быть и кто-то из иноплеменников, чужих.

Теперь перейдём ко второй цепочке, отображающей степени близости человеческих отношений по духовному фактору и по личностным отношениям. Первая её ступень-степень «знакомый / незнакомый» чем-то сродни «свой / чужой», хотя и не полностью совпадает: знакомым может быть и кто-то из иноплеменников, чужих.

Знакомство бывает очень поверхностным и весьма отдалённым, а может быть и в разной степени близким. По происхождению лексема «знакомый» идёт от общеславянского *znati («знать; отличить, заметить») > «узнать»[1]. Слово «знакомый» сокоренно словам «знак», «значение», «знамя»[2], «знамение», «знаменитый» и передаёт идею «познания» какого-то человека, его отличия, различения[3] от других, накопления информации индивидуально о нём.

Приятель – это уже достаточно хорошо, «коротко» знакомый, довольно близкий, с кем связь становится более тесной и, в определённой мере, интенсивной. По этимологии слово родственно ст.сл. «приязнь» («доброжелательство, дружба») и восходит к праслав. «прияти» («любить, дружить»), которое сокоренно и.е. корню *prai-. От того же корня происходят др.-инд. priyas («милый, желанный»), нем. Freund («друг»), нем. freien («свататься»), готск. frijon («любить») и нем. frei («свободный»). Того же корня и укр. «сприяти» («способствовать, благоприятствовать»).

Товарищ, по определению «Этимологического словаря русского языка» Галины Павловны Цыганенко, – это «человек, близкий кому-либо по общности взглядов, деятельности, условиям жизни и т.п.». Мы поставили понятие «товарищ» на более высокую ступень близости, чем приятеля по тому соображению, что связь с приятелем более свободная и непринуждённая, а отношения с товарищем требуют соблюдения определённых обязательств, сотрудничества в общем деле, а не просто благоприятствования. В какой-то мере аналогом понятию «товарищ» в некоторых сферах деятельности можно считать, наверное, понятие «коллега» (< лат. colligere – «собирать вместе»).

Слово «товарищ» заимствовано из тюркских языков в общеславянский период и означало «совладелец имущества». Тюркское tavaris – слово составное, где tavar- – «имущество» (первоначально «скот»), а -is – «друг». На славянской почве у слова *tovaristjь развилось значение «компаньон» (букв. «тот, с кем зарабатываю хлеб»)[4]. Отсюда «товарищество» – «объединение каких-либо лиц с общими задачами».

Древнерусское «товарищь» имело два значения: 1) «компаньон в продаже товара»; 2) «помощник в деле, в работе». О первом значении можно добавить, что его в какой-то мере можно сопоставить со словом «коммерсант», заимствованным из французского языка со значением «крупный торговец». Оно берёт начало от лат. merx («товар», собственно «предмет торговли»). Крупные торговцы-купцы образовывали свои товарищества (гильдии) – союзы, призванные совместными усилиями обезопасить коммерцию, облегчить взаимопомощью своё ремесло. Можно допустить, что того же корня и имя латинского бога Меркурия (у греков Гермес), который был покровителем крупных торговцев.

Почему именно крупных? Дело в том, что в античном мире мелкие торгаши-перекупщики не пользовались уважением людей и протекцией Меркурия, ведь только крупные торговцы предпринимали рискованные путешествия с товаром, везя в чужие земли один товар на продажу и закупая там другой. Они могли быть по пути ограбленными и попасть в рабство или вообще быть убитыми разбойниками на суше или пиратами на море. Меркурий – вестник богов – сам был часто в дороге и кому как не ему быть «патроном» путников и караванщиков. При этом заметим, что лат. merx берёт начало от лат. merere (=mereri) – «быть достойным, стоить».

Со вторым значением др.рус. «товарищь» – «помощник в деле, в работе» – можно сопоставить чешское tovarys («подмастерье»)[5] и наименование званий и должностей в дореволюционной России, например, «товарищ прокурора» («помощник прокурора»).

Таким образом, у понятия «товарищ», так скажем, более деловая и одновременно – тесная связь, чем у «приятель». Ещё более тесную связь, по всей видимости, передаёт понятие «друг», хотя оно по семантике в чём-то и пересекается с «товарищ»: болг. «другар» – «товарищ», с.-хорв. «дрyг, другaр» с тем же значением «товарищ», др.рус. «другъ» – «друг, товарищ; дружина; слуга»[6].

Понятие «друг» граничило с понятием «дружина» в значении «военное товарищество» или, как определяет значение этого слова Павел Яковлевич Черных в своём «Историко-этимологическом словаре современного русского языка», – «небольшой отряд, группа людей, организованных для совместной деятельности, для достижения общей цели». Если не брать во внимание слово «отряд», то определение вполне могло бы подойти и к понятию «товарищество». Но это именно военная «разновидность» товарищества и в этом кроется тот нюанс, из-за которого дружинники, вероятно, находятся в более тесной связи, чем товарищи. Дружинники по роду своей деятельности постоянно находились в состоянии между жизнью и смертью. А это ставило на карту практически всё: они доверяли друг другу уже не имущество, как в простом товариществе, но более ценное для человека – свою жизнь.

По большому счёту дружинники образовывали своеобразное братство, с той лишь разницей, что здесь не бралась во внимание духовная ориентация. Дружина могла, как защищать свои земли, своё княжество, так и заниматься разбоем, набегами на другие племена и убивать ради обогащения. Однако в дружине была очень важна личная преданность дружинников своему предводителю и друг другу. Чем бы они ни занимались – главное, чтобы это делали все вместе, дружно, сообща, как один организм. Каждый давал обет или клятву верности и становился частью единого целого, связывался тесными «узами дружбы». Именно идею взаимности передают сохранившееся с тех пор в русском языке выражение «друг друга» и сокоренные литовские слова draugas («спутник, товарищ; друг; один из супругов; один из двух»), drauge («вместе») и drauge («содружество; компания, группа людей»).

Индоевропейский корень *dher- / *dhere-, лежащий в основе вышеуказанных слов, имел значения «поддерживать; подпирать; держать», то есть передавал смысл прочности, крепости, основательности, надёжности. Об этом же, согласно Эмилю Бенвенисту, свидетельствует и связанный с *dher- индоевропейский корень *dreu-, к которому восходят греч. doru (первоначально «дерево, пень»), ст.сл. druva («лесной материал, дрова»), лит. drutas («сильный, твёрдый»), санскр. dhruva и иран. druva («твёрдый, прочный, в твёрдом здравии»), словен. sudravu («здоровый»)[7], рус. «здоровье», греч. drus («дуб») – одно из самых прочных из европейских деревьев.

Такая связь даёт возможность допустить, что при клятве дружинников на верность мог быть задействован культ друидов, у которых дуб – главное и священное дерево, связанное с центром мира[8]. Само название «друиды», по утверждению некоторых исследователей, берёт начало от dru («дуб»). Клятва на дубе как на самом крепком и прочном дереве в «друидизме» могла быть самым важным гарантом крепости и верности соглашения (клятвы дружинников) и дать интерпретацию названия «дружинники» как «связанные клятвой на dru-дубе». Германский корень *dru- (=*doru-) имел вначале значение «сильный, крепкий, твёрдый», а позже – «дерево, лес» и похож на греч. drus («дуб»). Он восходит к вышеупомянутому и.-е. корню *dreu- и лежит в основе таких слов: нем. Treue («1) верность, преданность; 2) точность, правильность»), англ. trust («доверять»), англ. true («истинный»), англ. truce («перемирие, договор, союз»), исланд. tru («верный»), готск. trauains («доверие, вера»).

Вспомним, что даже один из величайших медиумов Адольф Шикльгрубер (Гитлер), который пытался в свою идею немецко-фашистского всемирного господства влить оккультную силу языческих культов своих предков, одним из атрибутов формы эсэсовцев выбрал дубовые листья. Видимо этим он хотел усилить прочность, верность и преданность клятвы вступающих в ряды, пожалуй, самого крупного магического ордена 20 столетия – этаких «дружинников», поставивших перед собой цель захватить власть во всём мире и установить «новый порядок».