Анатолий Максимов. ТАК БЫЛО... 76. Книга вторая. Франция-Польша
Мария-Луиза (2)
Через два года после нашей встречи в Варне мы с Марией-Луизой вступили в брак – оформили наши отношения в присутствии наших свидетелей (Людмилы и Толи). А через год после нашей свадьбы, будучи в Варне, умер мой тезка Толя-старший – от разрыва сердца.
Русская среда отвернулась от нас окончательно. Наш круг знакомых сузился – коллеги Марии-Луизы да Людмила.
Вступая в брак с Марией-Луизой, я не имел никакого представления о роли мужа и главы семьи. Постепенно, шаг за шагом, я начал входить в свою новую роль. Жена подавала на стол аппетитно приготовленные блюда, а не куски ветчины или колбасы на оберточной бумаге. Я был «переодет» с ног до головы, на что обратили внимание мои сослуживцы: «Как ты переменился!» – говорили они.
Жена поближе познакомилась с моими коллегами во время туристических поездок в Лиссабону или Флоренцию и заслужила их внимание и уважение. Вспоминаю нашу поездку в Монако, куда мы были приглашены Международной финансовой компанией в качестве представителя моей фирмы: в программу входили спектакль, ужин и бал в казино!
Я был в командировке в Венгрии. Поздно вечером в моем номере раздался телефонный звонок – «Кто мне может звонить так поздно»? – подумал я.
– Я тебе звоню, – услышал я голос жены, – чтобы узнать, кто у тебя в номере?
– Если ты мне звонишь только по этому поводу – то напрасно!
И я повесил трубку.
Вернувшись из командировки, я попросил жену объяснить мне причину незаслуженного недоверия ко мне. И жена мне рассказала о том, что она пережила в прошлом. Я знал, что она была замужем, но не знал причины развода и как это произошло.
– Мой муж занимал ответственный пост в провинции, – начала рассказывать моя жена, – и мы поочередно ездили друг к другу в выходные дни. Случилось, что на моей фирме была объявлена двухдневная забастовка, и я решила приподнести сюрприз Марку (ее мужу). Приехала в гостиницу, позвонила в его комнату – в дверях появилась женщина в вечернем дезабилье. Все стало ясно. Я тут же вызвала судебного исполнителя, который составил соответствующий акт. И я уехала обратно...
... Марк, узнав что произошло, побежал на следующий день в банк, взял наши сбережения и, на правах главы семьи, закрыл счет. Я же осталась «без единой копейки». Развод длился почти два года, потому что он постоянно менял свое место жительства, и каждый раз процесс начинался заново. Тем временем, выплачивая наши долги, я жила на считанные копейки, не позволяя себе никаких непредусмотренных расходов! Это были трудные, очень трудные годы в моей жизни!
– А почему ты мне звонила в Венгрию?
– Как-то твой «лучший друг» мне сказал: «Вы не можете себе представить, что творится в этих странах во время командировок», и я вспомнила Марка. Я боялась оказаться вновь в таком же положении...
Я обнял жену – инциндент был исчерпан. А с моим «лучшим другом» было жесткое, очень жесткое объяснение. Я ему обещал «перебить ноги», если он будет продолжать ходить по домам и натравливать людей друг на друга!
Был день рождения Марии-Луизы, и мы собрались пойти в ресторан. Неожиданно раздался звонок в квартире.
–Ты кого-нибудь ждешь? – спросила жена.
– Нет.
Открываю дверь – и на пороге мои дочери...
Должен сказать, что они не приняли Марию-Луизу, считая ее виновницей моего ухода из дому, разрушительницей нашей семьи!..
– Заходите, что произошло?
– На следующей неделе, – сказала старшая дочь, – я выхожу замуж, и я не желаю, чтобы Мария-Луиза присутствовала на моей свадьбе! Ты, конечно, можешь прийти.
– Благодарю тебя, дочка, за приглашение. Однако, Мария-Луиза является моей законной женой и, если ее присутствие на твоей свадьбе нежелательно, мы останемся дома – вдвоем! Теперь вы можете возвращаться домой.
Мария-Луиза, заливаясь слезами, взмолилась: «Почему ты отказался ввести свою дочь в храм? Ведь ты ее папа!
– Да, но мое место здесь, а не на чужой свадьбе!
Мария-Луиза нежно меня поцеловала.
После работы я пошел на тренировку по настольному теннису. Мой всегдашний партнер сказал, что сегодня он не может остаться до конца, поскольку у него срочные дела.
«Раз не может, так не может – раньше поеду домой», подумал я.
Я покинул спортивный зал, сел за руль и выехал, не торопясь, на набережную Марны. Чувствую, что меня что-то тревожит, но что – не могу понять. Я начал перебирать разные варианты, но ни один из них меня не удовлетворил.
Внезапно, на изгибе реки, я увидел полицейскую аварийную машину, которая стояла поперек дороги и что-то грузила. Невольно присмотрелся и узнал машину жены. Подъехав, спрашиваю: «Что произошло? Где водитель машины?» Мне ответили, что я должен поехать в полицейский участок и там мне все объяснят.
В участке мне сказали, что была авария и что моя жена находится в соседнем пригороде – в больнице, в отделении скорой помощи. Я помчался по указанному адресу. В больнице мне сказали, что жену просвечивают, что ее скоро привезут в палату и что старший хирург предупрежден и приедет с минуты на минуту.
Через несколько минут Марию-Луизу привезли в палату. Она мне рассказала, что, выезжая из под-моста, увидела идущую на нее машину. Взяла вправо и врезалась в стоявший у дороги платан. От резкого удара ее бросило вперед, и она упала на рукоять перемены скоростей.
– Мне стало плохо. Я вышла из машины и легла на траву, – продолжала она. – Как долго я пролежала – не знаю; помню только, что приехала скорая помощь и что врач сказал, чтобы со мной были внимательны и осторожны. Здесь мне сделали укол. Рентгенография показала, что моя печень серьезно затронута. Сейчас я себя чувствую лучше, чем когда меня привезли сюда.
Мария-Луиза говорила отрывисто, с небольшими паузами, как будто ей не хватало воздуха. Потом она закрыла глаза. Я сидел молча. Мысли, перебивая одна другую, разбегались в разные стороны, потом возвращались, потом опять куда-то убегали… Их было не остановить!
Когда жена открыла глаза, то заговорила о том, что ранение очень серьезное, что в таких случаях человек или остается калекой на всю жизнь или же не переносит операции. Я пытался ее успокоить, говоря, что я тоже пережил автомобильную катастрофу, что я пролежал в госпитале полтора месяца и что все обошлось без последствий. Я говорил, что после недолгого отдыха ты забудешь об аварии и сможешь жить нормально – как раньше. Мария-Луиза смотрела на меня почти неподвижными глазами. Время от времени она вздрагивала – «от боли», подумал я.
После небольшой паузы, совершенно неожиданно, жена сказала: « Я привела все документы в порядок; они находятся в зеленой папке, в шкафу. Я ухожу, и мы больше не увидимся: мой час настал!»
Она замолчала и закрыла глаза.
Как долго длилось это молчание – не знаю. Я был потрясен тем, что услышал. Через какое-то время Мария-Луиза открыла глаза и сказала: «За мной скоро придут, будь мужественным и обещай мне, что ты женишься на доброй, внимательной и порядочной женщине» …
Эти, последние, слова повисли в воздухе. Жена застонала, придавила обеими руками печень и свалилась на бок. Я вызвал санитаров, и они покатили кровать в операционную. Я был уверен в том, что операция пройдет благополучно.
В приемной никого не было. Я бесцельно перелистывал журналы и газеты. Выходил покурить. Стенные часы показывали четыре утра. «Видимо, сложная операция», подумал я и зажег сигарету, которую не успел докурить, так как ко мне подошел старший хирург, наш давний знакомый по бриджу, положил мне руку на плечо и сказал: «Мы сделали все, что нам было по силам, но есть обстоятельства, перед которыми мы бессильны»!
Я все понял! Поблагодарил хирурга за все, что он сделал и за его добрые слова. Хирург сел за руль и поехал досыпать. Я же поднялся в операционную попрощаться с дорогой моему сердцу спутницей жизни.
Утром я поехал, как обычно, на работу и рассказал своему начальству о том, что произошло прошлой ночью. Конечно, были выражены соболезнования, сочувственные и прочие ласковые слова, которые принято говорить в таких случаях. Я попросил отпустить меня с работы на несколько дней. Начальство ответило: «Конечно, и вы можете вернуться на работу тогда, когда сочтете возможным!»
Началась беготня по разным инстанциям. В больнице мне сказали, что тело нельзя вывезти до тех пор, пока мэрия пригорода не выдаст удостоверение о кончине. Но выдать такое удостоверение мэрия не может, пока не получит разрешение от полиции: смерть от ранений в автомобильной катастрофе равносильна убийству. Через несколько дней беготни по сбору официальных бумаг тело было перевезено в холодильную камеру в ожидании погребения.
Однако, возникла проблема с похоронами: могильщики объявили бессрочную забастовку. В результате, создалась ситуация, что, не зная даты, невозможно было пригласить ни священника, ни хор. Волокита длилась больше недели. Наконец, была установлена дата, и я пригласил священника, моего хорошего знакомого и друга, отца Анатолия, и начал искать хор.
Звоню одному регенту, звоню другому и выясняется, что они не могут удовлетворить мою просьбу – они связаны требами и концертами. Только в последний момент, при содействии моего друга Никиты, я получил положительный ответ из Сергиевского Подворья.
Небольшая церковь была переполнена – мои коллеги по работе пришли меня поддержать в тяжелую минуту, а коллеги и сослуживцы Марии-Луизы – попрощаться с подругой.
На следующий день мне сообщили, что могильщики бастуют повторно и что погребение отложено. В конечном итоге, оно состоялось через месяц после кончины Марии-Луизы, но, на этот раз без священника – отец Анатолий не смог освободиться.
В течение нескольких месяцев я ходил и действовал как автомат. Мой дом был заполнен ощущением астрального, неосязаемого присутствия моей жены! Мысль о том, что, задержись я на несколько минут на тренировке, и все пошло бы по иному пути –не давала мне покоя. Только через год, когда «дело» было передано в суд, то до глубины моего сознания дошло, что Мария-Луиза действительно ушла и что она не вернется!
На торце мраморной плиты было высечено 4.6.33 – 21.3.79
Я несколько раз приезжал на место аварии, сравнивал данные полицейского рапорта с теми, которые я установил на месте. Что-то не соответствовало реальности происшедшего в этом месте. Наконец я обнаружил несуразности в официальном документе и указал на них моему адвокату.
– Что вы волнуетесь? – сказал адвокат. – Виноват маляр или нет – не имеет никакого значения. Полиция его признала виновным, суд доволен тем, что «преступник» найден. Его приговорят к шести месяцам условного заключения, и на этом все закончится.
Слова адвоката меня возмутили. «Адвокат должен быть помощником правосудия» – подумал я. Кроме того, из заключения явствовало, что виновником аварии является инженер, который дал ложные показания, на основании которых и было составлено заключение.
В итоге, к ответственности, на основании полицейского заключения, был привлечен ни в чем неповинный двадцатилетний паренек, маляр по профессии.
Можно ли уравновесить, положив на одну чашу весов приговор к условному шестимесячному заключению, а на другую – смерть жены?!
Моей первой реакцией на суде было желание увидеть виновника в тюрьме. Но, чуть погодя, пришел к заключению, что сидение в тюрьме, тем более ни в чем не виноватого, не воскресит и не вернет ушедшего, близкого мне человека! И я вспомнил слова хирурга: «есть обстоятельства, перед которыми мы бессильны».
Разве можно изменить веками отработанный механизм полицейского расследования и судебной процессуальности?
В этих немногих строчках – вся суть того, как изменилась моя жизнь за несколько часов! Конечно, я мог бы поведать вам о том, чем мы занимались, где и у кого бывали, а также о наших путешествиях и о том, что и у нас, как у всех, бывали споры и прения – одним словом, о нашей жизни. Но стоит ли? Мне кажется, что самое главное все-таки я вам рассказал.
После смерти Марии-Луизы ко мне «вернулась» моя младшая дочь с мужем и очень поддержала меня морально своим присутствием и своим вниманием.
© Copyright: Виктор Сорокин, 2010
Свидетельство о публикации №21008050001
|
