После окончания института Гой был направлен на работу в районную санэпидстанцию, в отдел инспектирования дошкольных учреждений. Как и прежде, жил он размеренно, но в том же неустанном поиске ЕЕ. То, что теперь, попадись она ему на глаза, он узнал бы ее сразу, Гой не сомневался. Часто он пристраивался на уличной скамейке в надежде отыскать ее в толпе. Но тщетно...
Однажды позвонил Борис, бывший сокурсник:
– Привет, старина! Слушай, так получилось, что у меня сегодня будут две девочки. Не хочешь ли составить компанию? Верка – мне. Марийка – тебе.
До этого в случае острого желания Гой обходился простым способом и потому попробовать в натуре был вовсе не прочь.
– Здравствуй, котик, – ответила Марийка на приветствие Гоя и замкнула руки за его шеей.
От этих слов будто грязным потом повеяло, и Гой нашел простой выход:
– Слушайте, по такому поводу надо бы сбегать? – и, не дожидаясь одобрения, вышел. Потом он Борису объяснял, что и рядом не было, и далеко не было. Борис, конечно, не поверил, отношения слегка испортились. «Ну да переживем...»
Бытует мнение, будто литература, искусство или доброта способны оживить черствую душу взрослого человека. Раз на вокзале Гой разговорился с бродягой, который вызвал жалость своей историей. И вот Гою взбрело в голову устроить бродяге «шоковую терапию» сказкой: уезжая в отпуск, он поселил его в своей квартире, оставив ему еще и деньги на пропитание. И обещал по возвращении принять самое активное участие в судьбе бродяги.
Вернулся Гой в полупустую квартиру: все мало-мальски ценное из нее исчезло. Припомнив подобные, хотя и не столь плачевные случаи, он пришел к глубокому убеждению, что горбатого только могила исправит.
...Итак, годы набегали один на другой, а Гой все еще жил холостяком. Иногда, правда, жизнь подталкивала его к общению с прекрасным полом, но всегда возникали какие-то основания для разрыва.
Однажды он пригласил в консерваторию Альбину. Договорились встретиться у входа. Поднимаясь в метро по эскалатору, на параллельном Гой услышал такой диалог:
– Девушка, посторонились бы.
– Еще чего!
Строптивая пассажирка оказалась Альбиной. Не замеченный ею, Гой ускорил шаг и, дождавшись в условленном месте, отдал ей оба билета – со словами:
– Извини, но я должен бежать: позвонил брат, сказал, что жену сбило машиной.
«Какой еще, к черту, брат? – А, не все ли равно?..»
Так же резко и бесповоротно Гой порвал отношения и с Галиной. Уйдя от мужа, та осталась с шестилетним Егоркой. После нескольких разговоров «за жизнь» Галина пригласила Гоя на свой день рождения. Накануне все вместе пошли в магазин самообслуживания закупить продукты для вечера. Галина уделяла внимание Гою столь подчеркнуто, что предоставила Егорку самому себе. Безнадзорный паренек стал лазить по полкам и играть продуктами. Гой ждал какой-либо реакции матери, но так и не дождался. На праздник он не пришел. Малыша, конечно, жаль – но ведь «без-на-де-га!». Нет, Гой не был занудой и не требовал от людей непосильного, но от отсутствия у человека элементарного такта во взаимоотношениях с миром уходил тихо и бесповоротно…
Отношения Гоя с женщинами напоминали ему игру в прятки в золотом детстве: поймал он ее и, пользуясь оправданием завязанных глаз, нащупал ее грудь, да так в сладком оцепенении и замер; но злодейская повязка сползла вниз и оглоушила очевидностью ошибки: та, которая к нему неравнодушна, стоит поодаль и от ревности чуть не плачет. Бросился к ней Гой, проклиная игру, а догнать не может: сколько не бежит – расстояние до нее не сокращается. Остановился разглядеть ее, да какой-то туман глаза застит. А потом она и вовсе исчезла: была – и нет. Зовет ее Гой криком надрывным, да только голос его такой тихий, что и сам себя не слышит. Ну где же ТЫ?
Дай мне знать о себе хоть ночным светлячком –
прибегу, приползу, прилечу,
Желтопухим цыпленком внесу тебя в дом,
обниму, закручу, заверчу,
Сдерну с ангельских плеч покрывала узор,
не спеша опущу на кровать,
Чтоб в лучах кружевных чуть задернутых штор
целовать, целовать, целовать,
Не стесняясь, дать волю соленым слезам,
разорвать столь бессмысленный шелк,
Прикоснуться нежнейше к дрожащим губам,
к нетерпенью заждавшихся щек,
Тронуть тихие струны застывших волос,
прошептать: «Боже мой! Боже мой!
Как я долго искал! Неужели сбылось
невозможное чудо с тобой?!»,
И умчаться вдвоем в беспределы страстей,
полыхая дыханьем одним,
И, сгорев, превратиться в прекрасных детей,
передав им и пламя, и дым:
Все делить пополам – запах снега и слез,
зашкворчавшего жарева пар,
Перезвон колокольцев задумчивых грез
и закатного солнца пожар...
Ну не прячься, скажи, где тебя мне найти? –
прибегу, приползу, прилечу!
...А часы на стене: так да так, тик да тик –
так всю ночь и гляжу на свечу...
Но нет ее, нет. Не встречается, не попадается, не приходит...
Иногда Гоем овладевало сомнение: может, его идеал в принципе противоречит человеческой природе – ведь никакой известный ему образ в художественной литературе и живописи не устраивал его даже наполовину. С другой стороны, по отдельности все привлекающие его добродетели встречались на каждом шагу. Так почему бы в какой-нибудь душе им не собраться вместе?.. Гой искал в ней полноценного друга, общество с которым оказалось бы для него ДОСТАТОЧНЫМ.
Размышляя о своем одиночестве, Гой вспомнил пророчество Лидии Ивановны: «Двадцать лет – ума нет и... не будет; тридцать лет – жены нет и... не будет; сорок лет – денег нет и... не будет». Накаркала, стерва, – ему пошел сорок второй...
(Продолжение следует.)
______________________
На Фото: Смутные видения.
© Copyright: Виктор Сорокин, 2008
Свидетельство о публикации №2805010038
|
