Изобретения, о которых речь пойдет ниже, по красоте изобретательской логики весьма примитивны, но их социальная значимость чрезвычайно высока. А предыстория их такова.

 Компьютерная революция конца ХХ века пронеслась по нашей жизни настоящим тайфуном. Устроившись с женой в 1983 году (через несколько месяцев после прибытия во Францию) на работу в переводческое бюро, мы увидели чудо того времени – пишущие машинки с магнитной памятью. Отныне, если в тексте обнаруживались ошибки, достаточно было исправить их в памяти и выпустить чистовой текст.

 А где-то через год наш шеф приобрел и только что появившийся в продаже компьютер с безобразным (по сравнению с более поздними вариантами) игольчатым принтером. Качество шрифтов было отвратительным, но, тем не менее, скорость обработки информации возросла сразу на порядок.

 Еще через несколько месяцев появились весьма совершенные игольчатые принтеры, позволявшие хоть и точками, но вырисовывать привычные контуры букв.

 Ну а дальше понеслось: компьютерная память стала расти прямо на глазах, вслед за этим появились и скоростные лазерные принтеры, а старые игольчатые просто выбрасывались. Но был в них один узел, который мне не давал спокойно спать: игло-печатающая головка.

 …С детства у меня обнаружилось непомерно высокое чувство сострадания к тем, кто слабее меня. Возможно потому, что сам я был самым слабым из ровесников и все тумаки падали в основном на мою голову. Со второго класса я жил и учился в Подмосковье, где было много инвалидов. И вот с ними у меня всегда были самые прекрасные отношения.

 Помню оказавший на меня сильное впечатление рассказ, кажется, В.Г.Короленко про слепую девочку. И если бы среди моих знакомых была хоть одна такая, то стал бы ее безропотным слугой. Но девочек не было, а были большие дяди, которых я, как на работу, часто провожал до станции, до которой было два километра. Так вот на всю жизнь и закрепился в моем сознании долг перед инвалидами.

 А тут – игольчатый принтер. И с появлением портативных видеокамер мне пришла простая идея преобразовать изображение на телеэкране в рельефное или пульсирующее, которое можно было бы «видеть» пальцами или другим участком кожи (в 1991 году в рассказе «Подарок» я поместил рельефно-пульсирующий экран на грудь моему незрячему герою). Конечно, игольчатый экран, снятый с принтера, не самым лучшим образом отвечал поставленной задаче. Но, тем не менее, незрячий человек обретал хоть какую-то способность знать о предметах, расположенных от него на любом расстоянии. При этом и себестоимость устройства была не запредельная – около 1-2 тысяч долларов. (Сегодня стоимость аппарата искусственного зрения вполне может уложиться в 200-300 долларов.) И начались поиски производителя…

 Да не тут-то было. Казалось бы, перед лицом надвигающегося экономического краха немецкие и американские производители игольчатых принтеров должны были бы возликовать от спасительной возможности. Но нет, не заинтересовались, на письма не ответили.

Попробовал предложить Всероссийскому обществу слепых: «Возьмите бесплатно. Только обязательно запустите в производство». После нескольких переговоров стало ясно, что ни яростного желания, ни финансовых возможностей у зрячих руководителей Общества нет. Не оказалось их и у руководителей аналогичного польского общества. Так дело и заглохло…

 А недавно краем уха услышал, что какой-то американец похожий аппарат все же изготовил. Кроме этого успел еще услышать, что аппарат закрепляется на лбу незрячего.

 По сравнению с аппаратом для слепых аппарат искусственного слуха – дело совсем простое, особенно сегодня: записать речь, превратить в текст и затем вывести его на обычный телеэкран. Сигналы опасности также можно легко преобразовать во вспышки миниатюрной лампочки, закрепленной, например, на ушке очков.

«И делов-то»!..