После того как мы вычленили этические (душевные), эстетические, познавательные, научно-исследовательские интеллектуальные и организационные потребности как самостоятельные, что же остается назвать духовными? Пока я не вижу ничего иного, как потребность в управлении своим Я, в наделении своей жизни глобальной целью и смыслом, а также в сохранении этой возможности (управлять). Другими словами: духовная потребность – это потребность быть могущественным в управлении самим собой.

Для реализации духовной потребности необходимо из Я выделить над-Я. Только благодаря над-Я человек способен увидеть себя, свое Я как бы со стороны, критически оценить его и направить его развитие в «правильную» сторону. Может возникнуть вопрос: с точки зрения чего? Очень просто:  с точки зрения сверхкритериев и сверхпринципов, находящихся в над-Я. К таким сверхпринципам, например, могут относиться: надо обязательно во что-то верить или, наоборот, ничему и никому не верить; я должен иметь цель жизни, лежащую за пределами моей жизни, или, напротив, нужно жить только здесь и сейчас, не задумываясь о завтрашнем дне; я должен постоянно развиваться или, наоборот, я являюсь абсолютным совершенством и, следовательно, развиваться мне более некуда и незачем; и т.п.

 Совершенно очевидно, что построение конечных целей, не соответствующих животной природе человека, может происходить только в области духа. Так, с помощью воспитания человеку можно привить (внедрить в подсознание) этические потребности, но их реализация будет относиться к области духа лишь в том случае, если добро будет совершаться согласно соответствующему принципу, порожденному решением высшего управляющего органа – духа, а не подсознанием (как при удовлетворении всех прочих потребностей). С небольшой натяжкой можно сказать так: удовольствие от удовлетворения духовной потребности осуществляется не через чувства в подсознании, а только через понимание соответствия характеристик реальности идеальным требованиям, или просто идеалу.

Любая вещь может быть ценна многими своими сторонами. Так, в произведении искусства может содержаться этический, эстетический, познавательный, творческий, интеллектуальный, организационный и духовный элементы. И зритель может воспринимать и потреблять (т.е. использовать для повышения духа) либо все эти элементы, либо лишь некоторые из них. Но если при этом духовный элемент он не потребляет, то подобное созерцание произведения искусства не является удовлетворением зрителем своей духовной потребности.

 Теперь, после того как мы вычленили десять групп «горизонтальных», так сказать, потребностей за пределами психофизиологических, несложно разгадать, какие именно потребности двигают человеком в той или иной его деятельности. Рассмотрим пример с педагогической деятельностью (неважно: родителя или учителя). Она может инициироваться следующим мотивами: 1) задачей иметь заработок, 2) своеобразным проявлением родительского инстинкта, 3) определенной этической потребностью (делать добро детям), 4) организационной потребностью (приобщить ребенка к тому или иному порядку), 5) творческой потребностью (проверить новую педагогическую методу), 6) духовной потребностью (включиться в строительство более совершенного общества). Таким образом, в любой деятельности можно найти потребности, которыми она движется.

Следует отметить, что духовная потребность встречается исключительно редко. Действительно, с одной стороны, ее носитель обладает неистощимой энергией, а с другой – на множество сильнейших удовольствий, которые ему подсовывает жизнь, он тратит лишь малую толику своего свободного времени. И ведь при этом он вовсе не лишен способности тонко и сильно чувствовать…

…Вспоминаю свою безграмотную бабушку. Природа наделила ее богатым и тонким чувственным аппаратом, но любое из чувственных желаний она удовлетворяла не перебарщивая. Безграничной у нее была только одна потребность – в радости. В свои семьдесят лет она – после запуска искусственного спутника Земли – довольно легко, без какого-либо психического надрыва, отошла от веры, поняв, что религия – это просто сказка для легковерных. Тем более что ни она, ни кто-либо из ее близких ни разу за всю жизнь так и не замечали каких-либо сверхъестественных явлений. В какой-то мере именно духовность позволила моей бабушке легко пережить и коллективизацию с экспроприацией, и послевоенную бедность, ибо почти всегда светилась она добротой и радостью…