Хотя люди и отвечают иногда на вопрос детей, ДЛЯ ЧЕГО человеку нужны руки, вопрос, тем не менее, является нелепым: человек не выбирает, иметь ли ему руки или не иметь. То же самое до поры до времени относится и к аппарату мышления: человек развивает его с детства, не задаваясь вопросом, нужен ли он ему или нет. Тем не менее эти два случая существенно различны.
Руки даны человеку от рождения, и он не может их поменять. От рождения они уже имеют некоторую силу и ловкость, и человек может лишь несколько их развить.
Аппарат же мышления приобретается при жизни, причем с нуля. Мощь, эффективность аппарата мышления, приобретенного человеком годам к десяти, можно впоследствии увеличить в тысячи и тысячи раз; но самое главное: человеку дана возможность практически полностью пересмотреть и переорганизовать свой аппарат мышления.
Но величайший парадокс современной цивилизации состоит в том, что каждый человек уверен в том, что основной (базовый) блок его знания о жизни, о мире и особенно о своем Я является абсолютно верным, истинным.
С другой стороны, любому взрослому известно, что знание (вербальное) каждого четырехлетнего ребенка является в очень большой степени ложным. И удивительно, что почти никто в более позднем возрасте [как будто] не осуществляет полной ревизии своего знания (и аппарата мышления в целом) – с точки зрения его истинности (по крайней мере за всю свою жизнь мне не встретилось ни одной попытки полного пересмотра своего знания, необходимость которого мне лично стала ясна еще году в 1968-м, т.е. к 27-ми годам. К 1970 году я уже составил свой собственный небольшой толковый словарь социально-политических и экономических терминов, который в 1976 году – после прочтения «Социалистического хозяйства» Б.Бруцкуса – потерял свою актуальность: эту работу Бруцкус выполнил на полвека раньше и намного качественнее.
Объясняется этот парадокс просто: овладение сознанием и усвоение базового знания происходит в период, когда человек еще не имеет понятия о критерии истинности. Лет до четырех (а то и до старости) развивающееся сознание ребенка закономерно является абсолютно догматическим: без какого-либо сомнения ребенок принимает за истину все, что говорят взрослые (а позже – всё, что говорят "все", авторитеты, газеты, школа и т.п.). И вера в Деда-Мороза, бабу Ягу или чертей – это еще не самое страшное. Самое страшное состоит в том, что в сознание ребенка закладываются (или не закладывается вообще никаких) ложные принципы и ценности относительно каждой сферы жизни (т.е. субстанции) – этической, логической, эстетической, духовной, организационной, экологической и т.д. И вот с этим ложным базовым знанием почти каждому человеку приходится прожить всю свою жизнь. Так, после предания гласности документов о руководящей роли И.Сталина в уничтожении милионов советских людей мало кто из его поклонников перестал видеть в своем кумире гуманиста и Отца всех народов.
Аппарат мышления отличается от просто знания тем, что он есть знание "живое", т.е. знание вместе с правилами мышления. Аппарат мышления похож на матрешку (в общем случае на очень уродливую). Сердцевина матрешки – примитивное знание двухлетнего ребенка. Оно окружено остальным дошкольным знанием, в основном копирующим примитивное бытовое знание взрослых. Потом идут «сферы» школьного и высшего знания с различными вкраплениями – узкопрофессиональными, философскими и т.п. А так как люди никогда не проводят четких границ между уровнями («сферами») знаний, то знания всех уровней переплетены самым причудливым образом. Но важно, что более внутренние уровни («сферы») являются более сильными, консервативными. Так, суеверия, приобретенные в раннем детстве, редко когда отметаются полностью даже высшим научным образованием, согласно которому суеверия – чушь.
Освобождаться от ложного знания, ложных принципов и ценностей – дело совсем не простое: ведь то, что считается истинным и совершенным, не нуждается в исправлении, а тем более в полной переделке...
Конечно, со временем человек поймет, что ни бабы Яги, ни Деда-Мороза в реальности нет. Будут обнаруживаться и противоречия между усвоенными принципами. Но так как в среднем человек все-таки как-то живет, как-то выкручивается из различных передряг, то и потребность в разрешении главных внутренних противоречий, всплывающих на поверхность лишь иногда, у него невелика.
Думаю, что до второй половины ХХ века попытка пересмотра своего аппарата мышления не могла привести к успеху: без понимания таких категорий, как система, модель, целеполагание, управление, критерии истинности, ценности и оптимальности, наиболее глубоко рассмотренных или пересмотренных лишь кибернетикой, навести дельный порядок в мышлении в принципе было невозможно. Невозможно также и по другой причине: базовое знание охватывает все сферы человеческой деятельности, и, чтобы навести порядок в каждой сфере, нужно обладать хоть небольшим, но высоко организованным, действительно научным знанием в каждой из этих сфер. Однако в цивилизации с безусловным авторитетем узкой специализации (как самоценности!) людей, получивших всестороннее образование, практически нет. Да и быть всесторонне образованным недостаточно для ревизии своего базового знания: нужно еще иметь к этому стимул. А стимулом может быть только стремление к безграничному, гармоничному и могущественному саморазвитию, для которого истина важнее догм и физиологических удовольствий. Совмещение же всех требуемых условий – вещь исключительно редкая.
Но, спрашивается, зачем нам пересматривать свое сознание, если и оно, и мы сами и без того хороши, т.е. мы сами себе очень и очень нравимся, мы считаем себя абсолютно совершенными, идеальным эталоном всего и вся? Ошибаться могут только другие, но не мы! Во всех наших неудачах мы виним других и почти никогда самих себя. Так считают почти все, и каждый считает других неидеальными. Следовательно, с точки зрения всех, каждый не только не совершенен, но почти всегда безнадежно убог и при этом еще кичится своим мнимым совершенством.
Однако встречаются люди, для которых самообман "страшней войны". Довольствоваться самообманом – это все равно, что смотреть на мир завязанными глазами; довольствоваться самообманом – это считать свою подлость геройством, свою глупость – гениальностью, свою самоограниченность – широтой интересов, узость своего развития – гармоничностью.
Я не знаю, как возникает потребность в истине, но в некоторых людях она появляется-таки и берет верх над всеми прагматическими интересами. И потому я обращаю внимание читателя на самую опасную ложь: на ложь, которая мешает видеть ложь. Эта ложь первоисходна и при этом очень сильно замаскирована.
При ревизии основного блока знания обнаруживается феноменальное явление (легко объясняемое кибернетически как системный эффект): вновь отревизованное, отредактированное базовое знание с самого начала проявляет рефлексию на самое себя и наводит дополнительный порядок в уже отредактированных исходных "инструментах" – тех науках, с помощью которых мы приступили к ревизии знания (по этой причине до конца отредактировать Z-книгу представляется невозможным). Так вот, более верное и более организованное основное знание позволяет так пересмотреть и переорганизовать частные науки – кибернетику, социологию, философию, экономику, организацию труда (в том числе и интеллектуального) и многие другие, – что они приобретают особо высокую эффективность. Существенно меняется и их "облик": содержание многих категорий (не говоря уже об оценках) изменяется до неузнаваемости (особенно после последующих ревизий).
Когда все науки работают в одном аппарате мышления, они, взаимодействуя, помогают развиваться друг другу. Причем скорость этой взаимопомощи (и саморазвития) возрастает по экспоненте во все возрастающим темпе. И знание, основанное на отревизованном базовом знании, по существу представляет собою качественно иной уровень знания – полносистемное знание. Насколько новое мышление отличается от традиционного, видно по тому взрыву негодования, который вызывают, в частности, мои выводы, взятые в отрыве от их обоснования в моей системе отревизованного знания (без перевода на обычный А-язык). Но в моей-то системе знания эти выводы прекрасно согласуются с общим знанием и, как только такая возможность возникает, показывают свою высокую эффективность на практике и в прогнозировании.
Проблема же и беда состоит в том, что я могу убедить своих оппонентов в достоинствах используемой мною системы мышления только в том случае, если они произведут жесткий критический пересмотр своего базового знания и при этом наши самые первоисходные принципы окажутся тождественными. В противном случае мы по сути будем продолжать говорить на разных языках.
Моя система мышления практически свободна от внутренних противоречий, ибо в процессе ревизии она построилась с НУЛЯ и преднамеренно ограждалась от допуска в нее противоречий. Конечно, в ней есть недоработки, но с самого момента своего возникновения (а случилось это лет 30 тому назад) она является саморазвивающейся и саморазвиваемой, саморевизующейся и саморевизуемой. А ее полная системность позволяет однозначно отличать ее от всех иных систем организации знания. Согласитесь, что СИСТЕМА всех наук обладает бОльшим эффектом (возможностями), чем любая частная наука.
© Copyright: Виктор Сорокин, 2008
Свидетельство о публикации №2805100129
|
