Человек не рождается с критерием истины, поэтому до определенного возраста все утверждения он принимает на веру, т.е. без малейшего сомнения считает (неосознанно) их истинными. Со временем, однако, жизнь начнет подбрасывать ему со всей очевидностью ложную информацию. Чаще всего заведомый обман исходит от ровесников (обычно в виде игры). Во «втором эшелоне» – это родители.
Реакция детей на заведомую ложь различна. Одни почти не видят ее, с трудом отличают ее от истины. Все узнанное в детстве составляет для них систему утверждений, истинность которых остается незыблемой. И любые утверждения, не согласующиеся с «истинными», будут просто отбрасываться.
Другие воспринимают ложь как норму. Они сами начинают лгать без какого-либо самоограничения. Со временем их истинные и ложные знания настолько переплетаются, что любое их утверждение является в целом ложным.
Третьи, убедившись, что ложь почти всегда приводит к негативным последствиям, активно отторгают ее. Со временем у этой группы при восприятии поступающей информации может появиться такой феномен, как сомнение – поначалу в форме боязни доверяться новой информации.
А иногда сомнение обретает форму сознательной установки. При этом может случиться так, что эта установка приведет к переоценке достоверности утверждений, долгое время считавшихся человеком истинными. Однако без примера (хотя бы книжного) или сознательного воспитания феномен сомнения вряд ли способен появиться в сознании: изобрести сомнение самостоятельно намного труднее, чем изобрести что-либо другое. Материальные вещи наглядны, их полезные свойства очевидны, чего нельзя сказать о сомнении.
Сомнение – это особое духовное (а не логическое, информационное или интеллектуальное) явление. Знанию принадлежит лишь само слово сомнение, а сам феномен сомнения лежит вне знания и над ним. Вера и самоуверенность – близнецы-сестры; сомнение – их противоположность. Из каждого утверждения вера (и самоуверенность) порождает жесткую, однозначную истину. Сомнение же с некоторой степенью вероятности считает истинным любое утверждение; в зависимости от различных обстоятельств эта степень меняется.
Сомнение придает мышлению свойство гибкости. Мышление же без сомнения – консервативное, догматическое – есть жестко запрограммированная система, не обладающая (никогда!) никакой внутренней свободой. Будущее такого мышления (и его носителя – человека) жестко предопределено (программой и внешними обстоятельствами). Консервативное мышление неспособно совершенствовать себя, создавать принципиально новые формы, методы и алгоритмы мышления, составляющие основу мышления изобретательского.
Принципиальная разница между самым высокообразованным инженером с консервативным мышлением и самым примитивным изобретателем состоит в том, что результат труда такого инженера полностью предопределен, в то время как результат труда изобретателя является вероятностным. Поэтому изобретательство, осуществляемое по какому-либо алгоритму, это уже по существу не изобретательство, а консервативно-инженерная работа – хотя и безусловно необходимая!
И здесь возникает вопрос об уровне способности и талантливости работника. Например, один работник обрабатывает бревно с помощью лесопильной установки, а второй – с помощью только топора. Качество работы у первого работника наверняка окажется выше, чем у второго. Но из этого, очевидно, не следует, что первый работник талантливее второго. Аналогичный вопрос можно поставить и по отношению к любым другим работникам, из которых один пользуется добротным инструментом, а второй – лишь самым примитивным.
А вот чтобы сравнить между собой способность и талантливость двух работников умственного труда, придется расширить марксистское понятие ИНСТРУМЕНТ (которое в сегодняшнем языке означает только материальное орудие труда) и на ИНФОРМАЦИОННЫЕ орудия труда (язык, логика, методика и т.п). В частности, МЕТОДИКУ изобретательства можно считать инструментом для производства принципиально новой информации. А если так, то вопрос о степени талантливости можно применять и к ученым или изобретателям, обладающим различными методиками мышления.
Пример. На решение самого простого магического квадрата 3х3 с 9-ю цифрами мне в десятилетнем возрасте понадобилось трое суток. Но после освоения школьной алгебры и вузовской теории определителей я мог решить подобную задачу за считанные минуты. И что, став студентом, я стал намного сообразительнее? Думаю, что нет, ибо результат был достигнут не за счет возросшей сообразительности, а за счет методики (к тому же не мною разработанной).
Неподготовленному сознанию трудно ощутить различие между иерархическими уровнями абстракции, но поднимаясь по ним, мы можем увидеть типы отношений между вещами (и понятиями), по сложности и могуществу выходящими далеко за пределы известных. При этом изобретательство (как особый уровень и стиль мышления вообще) возможно в ЛЮБОЙ сфере человеческой деятельности и на любом уровне абстракции. Однако следует иметь в виду, что логика в различных сферах человеческой жизни – в этике, эстетике, управлении, технике, экономике и т.д. – различна, и потому применять логику одной сферы для решения задач в других сферах следует с большой осторожностью (так, в экономике чем больше богатства – тем лучше, а в эстетике, наоборот, чем больше приятного фактора – например, красного цвета, – тем менее привлекательнее становится вещь).
Теория управления на самых высоких уровнях абстракции еще ждет своих изобретателей. Но, похоже, есть такие уровни абстракции, управление которыми алгоритмизировать нельзя в принципе (например, процесс сомнения, хотя, возможно, я и ошибаюсь).
© Copyright: Виктор Сорокин, 2008
Свидетельство о публикации №2805070026
|
