Воспоминания о духе шестидесятых системного эколога Фритьофа Капры
Шестидесятые были тем периодом моей жизни, когда я испытал наиболее глубокие и радикальные потрясения в духовном плане. Для нас, ассоциирующих себя с культурными и политическими движениями шестидесятых, этот период прежде всего характеризуется особым "трансперсональным" сознанием, низвержением авторитетов, пробуждением достоинства, поисками чувственной красоты и общественной солидарности.
Это состояние не покидало нас и в семидесятых. Можно сказать, что дух шестидесятых оборвался только в декабре 1980 г. с выстрелом, убившим Джона Леннона. Ощущение огромной утраты охватило тогда многих; мы почувствовали, что наступил конец эпохи. Буквально за несколько дней мы пережили всю магию шестидесятых. Мы плакали и горевали, вдруг ощутив утерянное очарование тех лет. Мы снова были вместе. Куда бы мы ни приезжали – в любой университет, в любой город, в любую страну мира — везде мы слышали музыку Джона и чувствовали его отчаянный идеализм, поддерживающий нас на протяжении многих лет:
Вы скажете: «Он просто бредит» --
но много есть таких как я.
Когда-нибудь и вы поймете,
что значит «мир – одна семья».
В этом эссе я попытаюсь рассказать об этом замечательном времени, определить его характерные признаки и ответить на некоторые вопросы, которые часто задают сегодня: Что случилось с культурным движением шестидесятых? Есть ли у него продолжение?
Расширение сознания
Эра шестидесятых ознаменовалась расширением сознания по двум направлениям. Одно из них, возникшее как реакция на растущий материализм и секуляризм западного общества, ориентировалось на новую духовность и было сродни мистическим традициям Востока. Оно предполагало расширение сознания за счет т.н. «неординарных» состояний, которые традиционно достигались с помощью медитаций, но также могли быть получены и в результате других «техник»; такие состояния психологи того времени называли «трансперсональными». Психоделические препараты играли значительную роль в этом движении, равно как и особое стремление к сенсорным ощущений, выраженное девизом, "Уйди из головы и окунись в чувства!"
Первое расширение сознания, таким образом, было стремлением уйти от материализма к новой духовности, выйти за рамки обычной реальности с помощью психоделического и медитативного опыта, преодолеть рационализм с помощью расширенного чувственного опыта. В результате возникло ощущение непрерывной магии, очарования, чуда, которые мы навсегда связали с шестидесятыми.
Низвержение авторитетов
Другим движением явилось расширение общественного сознания, чему способствовало недоверие ко многим авторитетам, стоявшим у власти. Это произошло независимо в нескольких областях. Параллельно с движением за гражданские права среди негритянского населения, в Беркли и других университетах США и Европы возникли студенческие движения за предоставление прав для студенческой молодежи.
В Европе эти движения достигли апогея во время восстания французских студентов, известных как "Май '68." В это время, в большинстве французских университетов вся исследовательская и преподавательская работа полностью остановилась, причем революцию возглавлял Даниэль Кон-Бенди, критикующий французское общество и ищущий солидарности с рабочим движением с целью радикально изменить социальный порядок. На протяжении трех недель Париж и ряд других французских городов были парализованы всеобщей стачкой. В Париже люди собирались на улицах исключительно для того, чтобы обсудить текущие политические события, в Сорбонне и других университетах студенты вели важные дискуссии стратегического характера. Кроме того, они оккупировали Одеон, большой театр Комеди Франсез и переделали его на круглосуточный "народный парламент," где обсуждали весьма увлекательные, хотя и в высшей степени идеалистические, модели будущего общественного порядка.
1968 год был также годом знаменитой "Пражской весны," во время которой руководимые Александром Дубчеком чешские граждане бросили вызов коммунистическим властям и советскому режиму в целом. Это настолько перепугало режим, что начавшийся в Праге демократический процесс был грубо раздавлен вторжением советских войск в Чехословакию.
В Соединенных Штатах противодействие вьетнамской войне стало одной из главных целей студенческого движения и контркультуры. Возникло широчайшее антивоенное движение, оказавшее значительное влияние на американскую политическую сцену и приведшее ко многим знаменательным событиям, включая отказ президента Джонсона от избрания на следующий срок, волнениям на съезде демократической партии в Чикаго (1968), уотергейтскому скандалу и, наконец, к отречению президента Никсона.
Ощущение единства
Это было время, когда борцы за гражданские права ставили под вопрос легитимность белого меньшинства, студенческое движение выступало за отстранение руководства университетов по политическим соображениям, женское движение выражало протест по поводу мужского шовинизма; гуманистическая психология подрывала авторитет академических докторов; сексуальная революция, начавшаяся после широкого применения противозачаточных таблеток, разрушала типичный для Америки пуританизм.
Радикальный протест, выраженный в отношении властей всех типов и расширение социального и трансперсонального сознания привели к созданию совершенно новой культуры — "контркультуры" — находившейся в оппозиции к доминирующей буржуазной культуре и разделявшей другие ценности. Членов этой альтернативной культуры, или "хиппи" (хотя они так редко сами называли себя), объединяло сильное чувство общности. Чтобы отличить себя от короткостриженных и одетых в полиэстеровые пиджаки молодых менеджеров, мы носили длинные волосы, цветные и оригинальные рубахи, цветы, бусы и другие украшения. Многие из нас были вегетарианцами, мы сами пекли хлеб, занимались йогой и другими формами медитации, учились различным ручным ремеслам.
Нашу субкультуру можно было сразу узнать. У нее были свои ритуалы, музыка, поэзия и литература; все были увлечены духовными и оккультными знаниями; все разделяли идеалы мира и красоты. Рок-музыка и психоделические препараты оказывали сильное влияние на наше искусство и стиль жизни. Кроме того, близость, доверие и миролюбие хиппи выражались время от времени в общинном нудизме и свободной сексуальности. В наших домах часто зажигались курительные палочки, устраивались небольшие алтари с эклектическим набором статуэток индийских богов и богинь, медитирующих будд, стебельков тысячелистника и монет для гадания на И-цзине и множеством личных «священных» предметов.
Хотя различные направления движения шестидесятых возникли независимо друг от друга и часто оставались таковыми на протяжении многих лет, в 1970-х они слились в более или менее единую субкультуру. К этому времени, психоделические препараты, рок музыка и мода хиппи перешли национальные границы и образовали тесно сплоченную международную контркультуру. Международные общины хиппи собирались в нескольких контркультурных центрах — Лондоне, Амстердаме, Сан-Франциско, Гринич-Виллидж — а также и в более отдаленных местах, таких как Марракеш и Катманду. Эти межкультурные обмены привели к росту "альтернативного глобального сознания" задолго до возникновения экономической глобализации.
Музыка шестидесятых
Дух шестидесятых нашел свое выражение во многих формах, часто радикально новых видах искусства, высвечивая различные стороны контркультуры и укрепляя связи среди международного альтернативного сообщества.
Сильнее всего нас связывала рок-музыка. Битлз разрушили непререкаемый авторитет звукозаписывающих студий, создав свою оригинальную музыку и стихи, свой музыкальный жанр и учредив собственную записывающую компанию. В то же время им удалось впитать в свою музыку и стиль жизни многие характерные черты того времени.
Боб Дилан выражал политический протест через свою мощную поэзию и музыку, ставшую гимном шестидесятых. Роллинг Стоунс представляли непокорность контркультуры, ее буйство, ее сексуальную энергию; "кислотный рок" Сан-Франциско выражал психоделический опыт.
В то же время, "свободный джаз" Джона Колтрэйна, Орнетта Коулмана, Сан Ра, Арчи Шеппа и других разрушил конвенциональные формы джазовой импровизации и способствовал выражению духовности, радикальной политической поэзии, уличной театральности и другим элементам контркультуры. Наравне с джазовыми музыкантами, такие композиторы классической музыки, как Карлхайнц Стокхаузен в Германии и Джон Кэйдж в Соединенных Штатах, разрушали конвенциональные формы и включали в свою музыку спонтанность шестидесятых.
Увлечение хиппи индийскими религиозными философами, искусством и культурой способствовало большой популярности индийской музыки. В те дни у многих в коллекциях пластинок были альбомы Равви Шанкара, Али Акбар Хана, и других мастеров классической индийской музыки, конечно, вместе с пластинками рок’н’ролла, фолка, джаза и блюза.
Культура рок’н’ролла и наркотиков шестидесятых нашла свое визуальное отображение в психоделических постерах легендарных рок-концертов, особенно в Сан-Франциско, а также на все более изощренных обложках пластинок, на долго ставших чем-то вроде икон субкультуры шестидесятых. Многие рок-концерты сопровождались "световыми эффектами" — новой формой психоделического искусства, когда разноцветные, пульсирующие и сменяющие друг друга изображения проецировались на стенки и потолки.. Вместе с громкой рок-музыкой эти визуальные образы производили довольно сильный психоделический эффект.
Новые литературные формы
Главной поэзией шестидесятых были стихи рок- и фолк-музыки. Кроме того, т.н. "поэзия битников" -- стихи Алена Гинсберга, Лоренса Ферлингетти, Гэри Снайдера и других поэтов, писавших за десять лет до того – вошли в кровь и плоть шестидесятых и остались популярными в контркультуре.
Одной их главных новых литературных форм был "магический реализм" латино-американской литературы. В коротких рассказах и романах, такие писатели как Хорхе Луис Борхес и Габриэль Гарсиа Маркес соединяли реалистические сцены с фантастическими образами, метафизикой и мистикой. Это был самый подходящий жанр для контркультурной тяги к измененным состояниям сознания и ощущения вездесущей магии.
В дополнение к латиноамериканскому магическому реализму, научной фантастике, в особенности сложной серии романов Франка Герберта, оказавших большое влияние на молодежь шестидесятых, надо отметить также книги Дж. Р. Р. Толкина и Курта Воннегута. Многие из нас обратились также к литературным трудам прошлого, например, к романтическим произведениям Германа Гессе, в которых мы находили отражение нашего собственного опыта.
Равной, если не большей, популярностью пользовались полумифические шаманистские книги Карлоса Кастанеды, утоляющие жажду хиппи в отношении духовности и «независимо существующих реальностей», чему, конечно, способствовали психоделические препараты. К тому же, драматические встречи между Карлосом и магом из племени яки Доном Хуаном символизировали столкновения между рациональностью современного индустриального общества и мудростью традиционных культур.
Кино и театр
На протяжении шестидесятых в театральном искусстве произошли радикальные перемены. Такие компании как Living Theater, Judson Dance Theater и San Francisco Mime Troupe соединили театр и танец в одно целое. Представления включали как актеров, так и танцоров, художников, музыкантов, поэтов, режиссеров и даже зрителей.
Мужчины и женщины часто были наравне; нудизм был частым явлением. Представления с явным политическим подтекстом проходили не только в театрах, но и в музеях, церквах, парках и на улице. Все эти элементы вместе значительно расширяли восприятие и вызывали сильное ощущение общности, столь типичное для контркультуры.
Кино, также, отражало дух шестидесятых. Режиссеры основывали свое искусство на новой волне французского кино, отказываясь от традиционного искусства и вводя новые мультимедийные приемы; кино перестало быть повествовательным, основной упор в нем был на социальную критику.
Используя новые приемы, эти режиссеры стремились выразить главные черты контркультуры. Например, в фильмах Годара мы находим непримиримость и политический протест шестидесятых; отказ от материализма и всеобщее отчуждение в фильмах Антониони; отказ от социального порядка и трансценденцию обыденности в фильмах Феллини; высвечивание классовой лжи у Бюнюэля; социальную критику и утопические видения Кубрика; разрушение сексуальных и гендерных стереотипов у Уорхола; картины измененных состояний сознания у режиссеров-экспериментаторов Кеннета Ангера и Джона Уитни. Кроме того, все фильмы этих режиссеров характеризуются сильным ощущением магического реализма.
Наследие шестидесятых
Многие радикальные и подрывные моменты культуры шестидесятых были восприняты культурным мэйнстримом в последующие десятилетия. Примерами могут служить мода на длинные волосы, практика восточных форм медитации и духовности, рекреационное использование марихуаны, возросшая сексуальная свобода, отказ от сексуальных и гендерных стереотипов, использование рок-музыки (а в недавнем прошлом и рэпа) для выражения альтернативных культурных ценностей. Все это однажды было принадлежностью контркультуры, которая высмеивалась, подавлялась и даже преследовалась истэблишментом.
Кроме этих, перешедших в современную культуру из контркультуры шестидесятых, эстетических ценностей, самым важным можно считать создание и последующий расцвет глобальной альтернативной культуры и ее основных концептуальных ценностей. Хотя многие из этих ценностей — напр., охрана окружающей среды, феминизм, права сексуальных меньшинств, глобальная справедливость — оформились в рамках культурных движений семидесятых, восьмидесятых и девяностых, их суть сформировалась еще в контркультуре шестидесятых. Кроме того, многие из сегодняшних прогрессивных политических активистов, писателей и общественных лидеров отмечают истоки своего вдохновения, идущие из шестидесятых.
Зеленая политика
В шестидесятых мы критиковали общество и разделяли другие ценности, однако не могли облечь свою критику в систематическую, всеобщую форму. У нас были конкретные требования, например в отношении окончания вьетнамской войны, но мы не разрабатывали альтернативную систему ценностей и идей. Наша критика основывалась главным образом на интуитивном чувстве; мы скорее жили протестом, а не пытались его сформулировать или систематизировать.
В семидесятых мы стали консолидировать свои взгляды. По мере того, как магия шестидесятых постепенно угасала, период воодушевления сменился периодом переосмысливания и интеграции. В семидесятых появились два новых культурных движения -- экологическое движение и женское движение, вместе создавших широкую платформу для критики и альтернативных идей.
Европейское студенческое движение, которое в основном было марксистским, не смогло отойти от своих идеалистические представлений и воспринять реальности шестидесятых. Но оно сохранило свою социальную критику на протяжении последующего десятилетия, хотя многие из его членов резко изменились в личностном плане. Будучи под влиянием двух важнейших политических движений семидесятых, феминизма и экологии, члены "новых левых" расширили свои политические горизонты, не потеряв свою социальную направленность. В конце десятилетия многие из них стали лидерами трансформированных социалистических партий. В Германии "молодые социалисты" образовывали союзы с экологистами, феминистами и антивоенными активистами, в результате чего появилась Зеленая партия — новая политическая партия, члены которой провозгласили: "Мы не слева и не справа, мы впереди."
На протяжении 80-х и 90-х годов Зеленое движение стало главной чертой европейского политического ландшафта, и Зеленые в настоящее время занимают места во многих национальных и региональных парламентах мира. Они являют собой политическое воплощение главных ценностей шестидесятых.
Конец холодной войны
На протяжении 1970-х и 1980-х годов, американское антивоенное движение включило в себя антиядерное движение и соединилось с антивоенным движением в Великобритании и Западной Германии. Это в свою очередь привело к мощному антивоенному движению в Восточной Германии, которое возглавила протестантская церковь; установили прочные контакты с движением за мир в Западной Германии, и в частности с Петрой Келли, харизматическим лидером зеленых Германии.
Когда Михаил Горбачев пришел к власти в Советском Союзе в 1985 г., он хорошо осознавал силу западного антивоенного движения и принял его аргументы о том, что ядерную войну нельзя выиграть. Это понимание сыграло важную роль в горбачевском "новом мышлении" и его перестройке советского режима, за которой последовало падение Берлинской стены, бархатная революция в Чехословакии, и, в конце концов, распад Советского Союза.
Все социальные и политические системы в высшей степени нелинейны и не могут быть проанализированы в терминах линейной, причинно-следственной связи. Тем не менее, внимательное изучение нашей недавней истории показывает, что ключевым моментом, приведшим к концу холодной войны, была не жесткая стратегия рейгановской администрации, на чем настаивают консервативные политики, а международное антивоенное движение. Истоки этого движения несомненно лежат в студенческом движении и контркультуре шестидесятых.
Информационная революция
В последнее десятилетие двадцатого столетия произошло событие, которое застало врасплох большинство обозревателей. Появился новый мир, сформированный новыми технологиями, новыми социальными структурами, новой экономикой и новой культурой. Термином "глобализация" стали обозначать невиданные изменения и, казалось, неизбежные новшества, ощущаемые миллионами людей.
Общей характеристикой многих аспектов глобализации стали глобальные информационные и коммуникационные сети, основанные на новых революционных технологиях. Информационная технологическая революция явилась результатом сложных взаимодействий между техникой и обществом и произвела синэргетические результаты в трех главнейших областях электроники — компьютерах, микроэлектронике и телекоммуникациях. Главные технические инновации, которые привели к созданию радикально новой электронной среды в 1990-х, произошли 20 годами ранее, в 1970-х.
Наверное для многих будет сюрпризом, что многие из сегодняшних культурных достижений и информационная революция своими корнями уходят в контркультуру шестидесятых. Она началась в результате драматического технологического решения – перейти от хранения и обработки данных в больших, изолированных машинах к интерактивному использованию микрокомпьютеров и общему использованию компьютерных ресурсов в электронных сетях. Этот переход был предвосхищен молодыми компьютерщиками, вышедшими из контркультуры, все еще живой в то время.
Первый коммерчески успешный микрокомпьютер был построен в 1976 г. двумя, отчисленными из колледжа студентами, Стивом Возняком и Стивом Джобсом, в их легендарном гараже в Силиконовой Долине. Эти молодые изобретатели и подобные им принесли с собой заимствованные из контркультуры смелость поиска, независимый образ жизни и сильное чувство коллективизма. Тем самым они создали сравнительно неформальную, открытую, децентрализованную и коллективную среду для разработки новых информационных технологий.
Глобальный капитализм
Тем не менее, идеалы молодых творцов новой технологии семидесятых не отразились на новой глобальной экономике, родившейся из информационной технологии 20 годами спустя. Напротив, появился новый материализм, чрезмерная корпоративная жадность и потрясающий цинизм среди наших корпоративных и политических лидеров. Эти деструктивные и опасные тенденции являются прямым следствием новой формы глобального капитализма, выстроившегося вокруг электронных сетей финансовых и информационных потоков. Так называемый "глобальный рынок" – это сеть из машин, запрограммированных в соответствии с фундаментальными принципом: делать деньги – важнее защиты прав людей, демократии, окружающей среды и вообще чего бы то ни было.
Поскольку новая экономика организована в соответствии с этим главнейшим капиталистическим принципом, не удивительно, что она произвела множество взаимосвязанных вредных последствий, резко противоречащих идеалам глобального зеленого движения: а именно, к росту социального неравенства и социальной изоляции, разрушению демократии, ускоренному и расширенному ухудшению состояния окружающей среды, росту бедности и отчуждению. Новый глобальный капитализм разрушает местные сообщества по всему миру; используя достижения биотехнологии, он нарушает святость жизни, превращая биоразнообразие в монокультуру, экологию в технику, и саму жизнь в товар.
Становится все более очевидным, что глобальный капитализм в его нынешней форме неустойчив и требует фундаментальной перестройки. И действительно, ученые, общественные лидеры и активисты во всем мире поднимают свой голос, требуя изменения "правил игры" и предлагая конкретные пути для этого.
Глобальное гражданское общество
На исходе прошлого столетия в мире создалась мощная коалиция негосударственных организаций (НГО), унаследовавшие главные традиции шестидесятых: человеческое достоинство и экологическое равновесие. В 1999 г. сотни общественных организаций «снизу» в течение нескольких месяцев с помощью Интернета подготавливали совместные акции протеста в момент заседания Всемирной организации торговли (ВТО) в Сиэтле. Сиэтловской коалиции общественных организаций удалось приостановить собрание членов ВТО, а ее требования стали известны всему миру. Совместные действия НГО существенно изменили политический климат и поставили заслон экономической глобализации.
С тех пор Сиэтловская коалиция, или "Глобальное движение за справедливость," не только организовывала дальнейшие протесты, но также и провела несколько мировых социальных форумов в Порто Алегре, Бразилия. На втором съезде НГО предложили целый набор альтернативных мер в отношении мировой торговли, включающих конкретные и радикальные предложения по перестройке глобальных финансовых институтов и изменению характера глобализации.
Глобальное движение за справедливость представляет собой новой тип политического движения, обусловленный информационным веком. Умело используя Интернет, входящие в коалицию НГО образовали информационную сеть, благодаря которой они могут мобилизовать своих членов с необычайной скоростью. В результате новые глобальные НГО стали заметными политическими игроками, вне зависимости от национальных или международных институтов. По сути они представляют собой новый тип глобального гражданского общества.
В этой новой форме альтернативного глобального общества, кроме человеческих контактов, широко используются электронные сети, разделяя при этом главные ценности шестидесятых. Если ей удастся изменить ход экономической глобализации и направить ее на сохранение человеческого достоинства и экологического равновесия – мечта, родившаяся во время "революции шестидесятых", имеет шанс осуществиться:
Представьте: нет нужды в именьях,
(Быть может, это сложно вам);
нет алчности, нет принужденья,
и люди – братья навсегда.
Представьте: мир
для всех живущих...
Вы скажете: «Он просто бредит» --
но много есть таких как я.
Когда-нибудь и вы поймете,
что значит «мир – одна семья».
Перевод В.И. Постников, 2006
© Copyright: Виктор Постников, 2008
Свидетельство о публикации №2801130388
|
0
