КОМИССИИ,  КОМИССИИ…

                                            Жизнь есть борьба и препятствия в ней

                                            нужно преодолевать всеми силами. Нечего 

                                            бояться  какое-то время оставаться в мень-

                                            шинстве. Главное – быть чётко уверенным

                                            в справедливости поставленной цели.

                                            Поймут  потом.

                                                         В.В.Марковников

Ну, о том, какие препятствия приходилось преодолевать при освоении новых технологий, я рассказал выше. А вот об опыте общения с комиссиями следует рассказать отдельно.

Воевал это я ещё за освоение моей технологии получения Кубового золотисто-жёлтого ЖХ. И вот однажды у меня в лаборатории раздаётся  телефонный звонок и очень нервный голос, выяснив, что разговаривает с Владимиром Петровичем Есипом, выразил своё возмущение неуважением к комиссии Союзанилпрома.

-          В какой комнате вы находитесь?.. Хорошо, через 10 минут буду.

Быстро позвонил в деканат и в приёмную директора, выяснил, что ни

декан, ни директор мне ничего не передавали и бегом в заводоуправление на второй этаж. Захожу в комнату (это где сейчас техотдел) и выдаю заготовленную фразу:

- Вы меня извините за моего негодяя-директора, он мне ничего не передавал.

Кто-то, очевидно председатель комиссии:

-          Ничего, ничего. Мы уже выяснили, он просто забыл.

       Оправдаться то, мы вроде бы друг перед другом, оправдались, но

злость у них осталась. Особенно донимал юрист Союзанилпрома Шапиро. Для начала он мне сообщил, что их приезд очень дорого стоит, где-то около 1000 рублей.

-          Ну, эффект от моих работ намного больше. Так что, если доведём дело до конца, всё окупится многократно.

Потом Шапиро стал стращать меня незаконностью моих договоров –

оказывается должны темы утверждаться в отраслевом институте, учитываться в плане Совета... Самое смешное, когда потом оказалось, что только моя работа единственно и согласована и внесена в государственные планы, а ВСЕ остальные нет, юрист Шапиро начал доказывать, что в принципе можно и не...  Потом юрист Шапиро мне долго доказывал, что в нашей стране нет и быть не может ни диверсии, ни саботажа...

                                                           -2-     

       Интересная расстановка мебели: поперёк комнаты, плотно, от стенки до стенки поставлены два ряда столов. За ними сидит комиссия (человек семь или восемь). Перед столами один стул и два чуть позади. Сажусь на предложенный стул, представляюсь. И пошло! Задаёт вопрос один член комиссии – отвечаю. Не успел закончить ответ – уже второй вопрос. Они маленько не учли, что я холерик (да и капитаном городской команды КВН был дважды – а тогда КВНы были позубастее нонешних). Отвечаю быстро, сжато, но по возможности ёмко. Комиссия начала уставать. Особенно  настырно, с оттенком злости спрашивала молодая искусственная брюнетка. Даже выразила возмущение, почему это я считаю, что я во всём прав.

      -А почему это я должен быть в чём-то не прав?

      Комиссия совсем устала и у меня появилась возможность оглядеться. Краем глаза увидел, что за моей спиной, на тех самых стульях, что чуть

сзади, сидят два мордоворота в напряжённой позе готовности к броску. Сообразил, не подал виду. Комиссия окончательно расслабилась и председатель облегчённо выдохнул – вопросов больше нет, спасибо.

       - И вам спасибо за внимание, надеюсь, не зря потеряли время.

       Встаю, оглядываюсь – мордоворотов нет. А в комиссии усмотрел знакомое лицо – Михаил Александрович Чекалин, видывал как-то в Московском НИОПиКе.

    Вечером зашёл в гостиницу познакомиться с профессором Чекалиным.

-          Ну, и как впечатление?

-          Вы, знаете, комиссия была поражена – а вы оказывается нормальный  человек!

     Вот так, ни больше, ни меньше! Оказывается, директор Маслош наплёл им, что Есип жуткий псих: если что не так, то он может выхватить нож и наброситься. Посмеялись, вот ведь в каких условиях приходится работать. И как учёная братия, тут же начали решать химические проблемы. Рассказал я о находках в области реакций в присутствии хлористого алюминия, попросил дать сводку по всему Союзанилпрому, где используется хлорид алюминия. В это время завалились ещё члены комиссии. Ну, чёрная баба сердито фыркнула и ушла, а два молодых остались. Один из них оказался зам.начальника Союзанилпрома Пётр Антонович. Сводку по хлориду алюминия они мне пообещали, но развеселившийся Пётр Антонович сказал, что это чепуха, а вот  если я придумаю, как напрямую получить из бензола анилин, то он мне гарантирует ленинскую премию. Я высказал мысль, что это, наверное, не сложно –

нужно поработать с гидроксиламином, дарю идею, там будет только небольшая проблема с разделением анилина и фенола. А если у вас в Москве не получится, поможете мне разделаться с кубовыми красителями, я вам тогда и анилин сделаю.

       Расстались весьма довольными друг другом. Список производств Союзанилпрома, использующих хлорид алюминия, мне профессор Чекалин потом прислал. И бывая в Москве в НИОПиКе, я всегда заходил в дальнюю каморку, куда загнали старого почётного химика М.А.Чекалина, часок покалякать на химические темы.

*  *   *

      В 1977 году, будучи на стажировке на кафедре красителей МХТИ им. Д.И.Менделеева у Б.И.Степанова, ходил в ЦК КПСС предупредить о неизбежном развале экономики СССР к 1990 году, если не создать активного собственника. Плюс-минус 2 года. Без всякой политической мысли. Ну, до членов ЦК добраться не удалось, не та степень, но к зав. отделом науки пропустили. Молодой, сытенький, слушал в пол-уха, потом оборвал:

      - Что вы тут рассказываете! Вот я плавки купил, два раза искупался – и выгорели!

      -  Так вот в том-то и дело! Я-то предлагаю лучшие технологии, а они не пущают!

       - Вот идите и работайте! Партия к 1980 году провозгласила завершение строительства материально-технической базы коммунизма, а вы голосов наслушались…

        - Да при чём тут голоса? Какая материально-техническая база!! Сусеки уже пустые! Вот посмотрите: в нашей отрасли после 1970 года разворовывание превышает прибыль! Вот…

        - Идите, работайте!

         Вот так! У них интеллект не поднимается выше плавок. Не интересно рассказывать, как разговаривал с дубарями в Совете Министров СССР, в Верховном Совете СССР. Иду в тоске по Кузнецкому мосту и вижу - «Приёмная КГБ СССР». Э, терять уже нечего, с холодком в спине зашёл. Пока юный лейтенантик куда-то бегал докладывать, выдрал из подшивки газет на столе интересную заметку (просто так, из стремления преодолеть страх).

        Принимал полковник (фамилию запамятовал, а звать, кажется, Алексей Михайлович). Впервые в государственных органах со мной разговаривали уважительно, с подчёркнутым вниманием.

       Посочувствовал мне полковник – мол, и сами всё видим, да вмешиваться не имеем права, мы по шпионам и диверсантам… Посоветовал в народный контроль на Старой площади сходить,  это по их ведомству мои проблемы. Сходить-то я сходил, но так же бесполезно. Потом оставил письмо съезду…

*  *  *                                                             

А письмо и сработало. Однажды на работе раздаётся звонок.

- Здравствуйте, Владимир Петрович. Погребняк беспокоит. Когда вы сможете зайти ко мне?

- Здравствуйте, Евгений Александрович. Не понял вопроса. Когда прикажете прийти?

- Нет, вопрос ставится именно так: когда вы сможете ко мне зайти?

- А вот после 17 часов я сегодня могу и зайти.

- Хорошо, я жду вас.

Где-то около 17.30 захожу в кабинет первого секретаря горкома, здороваюсь, в кабинете присутствует и зав.отделом промышленности и транспорта А.И.Смирнов.

- Вы писали съезду?

- А что, нельзя?

- Не в том дело, просто у нас нет копии вашего письма.

-  А разве я обязан вам копию предоставлять?

- Нет, не обязаны. Но дело в том,  что позвонили от маршала Устинова…

- Маршал Устинов собирается вас от меня защищать, или меня от вас?

- Владимир Петрович! Маршал Устинов – председатель комиссии по ответам на письма трудящихся! И нас попросили подготовить ответ на ваши замечания.

- А, тогда другое дело. Письмо я могу воспроизвести по памяти. Там 10 пунктов…

- Хорошо. Комиссия из директоров города Рубежное вас устроит?

- Мне всё равно, но лучше, чтоб были хоть чуть-чуть специалисты…

- Ладно. Александр Иосифович! Обзвоните сейчас директоров и потом согласуйте с Владимиром Петровичем, когда он сможет с ними встретиться. Только постарайтесь до 22.00.

- Евгений Александрович. Для хорошего дела я готов в любое время дня и ночи. Так что звоните в любое время.

- Нет! Александр Иосифович, позвоните до 22.00.

Разошлись. Где-то в 21.40 позвонил А.И.Смирнов и спросил, устраивает ли меня встреча завтра в 17.00. Устраивает. Ну,  и лады.

На следующий день секретарь направила меня в зал заседаний. Захожу – все в сборе (эх, была всё-таки дисциплина у коммунистов!). Во главе сидит А.И.Смирнов, по одну сторону ломаной линии столов сидят директора, по другую предложено мне…

- Вот Владимир Петрович написал письмо съезду, поставил вопросы об имеющихся недостатках и нам позвонили от маршала Устинова, нужно ответить на поставленные вопросы. Сами понимаете, тянуть нельзя, на работу даётся не более недели. Сейчас Владимир Петрович зачитает нам письмо, мы распределим вопросы.

По памяти перечислил я вопросы: убытки предприятий ( прежде всего головного РПО «Краситель») вследствие некомпетентных и даже вредительских действий руководства, притеснение науки – преследование за эффективную изобретательскую деятельность, профанация образования… В общем, сжато, но с конкретными примерами прошёлся по основным безобразиям нашей жизни (не забыл культуру и искусство, состояние дорог и эстетику спецодежды), которые  неизбежно приведут к крушению советской экономики. По ходу моего выступления А.Смирнов поручал вопросы директорам. И те безропотно записывали (нет, была всё-таки у коммунистов дисциплина!). Договорились встретиться через неделю в то же время.

*  *  *

Прихожу к назначенному времени, секретарша просит обождать минут десять, поскольку бюро горкома немного задержалось – не успела машинистка. Подождать, так подождать. И тут бес дёрнул за руку, попросил я у секретарши листок ихней партийной бумаги и написал ответ Устинову, как я думаю, они напишут.

Действительно, через десять-пятнадцать минут меня приглашают в кабинет первого секретаря горкоиа, где, понятное дело, все те директора присутствуют, и зачитывают мне их многотрудное сочинение, с которым меня положено ознакомить (эх, была дисциплина!).  Я расхохотался:

- Знаете, мужики, зря вы напрягались целую неделю. Поручили бы мне подготовить за вас ответ, я бы за 15 минут написал без мороки. Вот посмотрите, сейчас я набросал. Даже фразы отдельные дословно совпадают!..

Ну, понятное дело, мужики задышали нервно. Директор РПО «Краситель» В.И.Гребенюк подошёл ко мне:

- Слушай, Есип! У тебя дети есть?

- Есть. Двое. Мальчик и девочка.

- Смотри! Сиротами останутся!

- Ну, что вы, Виктор Иванович! Родина-мать не бросит моих детей без присмотра в случае чего.

Из всего галдежа запомнилось ещё радостное восклицание директора ГИПРООРХИМа Леонида Родионовича Чумаченко:

- А я понял, в чём дело! У него голова большая, во! А руки коротки. Вот он и бесится. Владимир Зиновьевич, вы ему дайте такое дело, чтоб он голову сломал.

- Нет такого дела, Леонид Родионович! Не хватит у них, вместе взятых, ума придумать такое дело.

Мужики налились кровью – слушай, Есип, не доводи до греха, распишись и иди отсюда!..

Предугадать было, конечно же, не трудно, что напишут эти  партийные «товарищи»: естественно сначала похвальба с цифрами и процентами, как мы семимильными шагами рвёмся к коммунизму, затем скромное признание, что отдельные (конечно же, мелкие!) недостатки имеются, но мы их успешно искореняем.

*  *  *                  

Так было при советской власти, так осталось при «украинской» власти тех же партократов.

Вот устроил В.И Колодяжный погром: разогнал науку, остановил производство, при чём поначалу даже и не скрывал, что по согласованию с фирмой САНДОЗ. И куда я только не обращался: к народному депутату Ю.Иоффе, в СБУ, в МВД, в Минпромполитики, к премьер-министру, к Президенту – все до единого письма, вопреки Закону об обращениях граждан, направлялись на рассмотрение В.И.Колодяжному (даже из СБУ: «Уважаемый Валерий Иванович! От вашего сотрудника поступило заявление, разберитесь...» – это на моё-то письмо, что Колодяжный продался фирме САНДОЗ!)..

Узнаю, что по распоряжению В.Дурдинца приезжает комиссия Наблюдательного Совета (Е.Харлова, В.Деревянченко, Захарченко), пришёл, перецепил в приёмной эту даму. Пригласили меня в кабинет главного инженера. Интересный момент: рассказывая о злодеяниях Колодяжного, я показывал документы, дама смотрела, кивала, НО В РУКИ НИ ОДИН ИЗ ДОКУМЕНТОВ НЕ ВЗЯЛА, как я не тыкал. Комиссия поблагодарила меня и в полном составе ушла в кабинет Колодяжного.

 Потом звонил журналист М.Бублик, принимавший участие в моей судьбе и даже опубликовавший большую статью в газете, и сообщил, что он был у губернатора Г.Фоменка, когда зачитывали справку комиссии и отчитывался В.Колодяжный…

- И вы знаете, я ему верю! Очень убедительно, с цифрами в руках!

   Ну, что ты тут скажешь! Срисовал я у А.И.Смирнова справку комиссии и отправил с комментариями В.В.Дурдинцу. И тут… Случай всегда играет навстречу ищущему!

Продолжение >>>