При анализе совокупности известных фактов трудно избавиться от подозрения, что список фундаментальных законов существенно не полон и в нем не хватает одного общего закона или принципа. Так, или примерно так, можно было бы сформулировать догадку, которую часто высказывали в прошлом. Об этом говорили: Больцман, Эшби, Шредингер, Вернадский, Пригожин и многие, многие другие. Идея о том, что в природе действует некий противоборствующий возрастанию хаоса и беспорядка принцип, жива до сих пор.
Обычно люди стремятся иметь перед собой некоторый идеал и торопятся отвергать то, что, на их взгляд, ему противоречит, – хаос. Но любой идеал со временем теряет свой «блеск», наглядно демонстрируя то, как стареют, искажаются идеи. Удивительно не то, что идеи могут оказаться забытыми, радикально пересматриваться, отвергаться различными, в том числе и научными методами, а то, что они вне своего единства «истираются» друг о друга под воздействием невидимой, неочевидной причины. В результате, в том числе и такого необычного старения, абсолютно все идеи в большей или меньшей степени искажаются, увеличивая хаос. Человек противодействует росту хаоса, но борется с ним то там, то здесь фрагментарно, как с дискретным феноменом. Но хаос растет непрерывно, а его присутствие для людей проявляется через различные неконтролируемые переоценки идей, их труднообъяснимое, порой спонтанное, упорядочивание. Непрерывный хаос даже «пытается управлять» дискретными идеями, как бы отрицая любую из них, незаметно лишая их возможного единства, подменяя эту возможность собой.
Можно привести множество очень точных высказываний о роли хаоса в жизни человека. Ложь, обман, неправда - вот некоторые из форм хаоса, которые особенно часто находили свое отражение в творчестве известных людей, например:
Тьмы горьких истин нам дороже
Нас возвышающий обман.
А.С. Пушкин
Но пусть весь облик твой – лишь видимость, не боле
Он сердце радует, а истина – бог с ней.
Бездушна, ветрена, глупа – не все равно ли?
Я преклоняюсь, ложь, пред красотой твоей!
Ш. Бодлер
Соврешь – до правды дойдешь! Потому я и человек, что вру.
Ни до одной правды не добирались, не соврав наперед…
Ф.М. Достоевский
Но даже мысли человека земного, не говоря уже о его
словах, - это только одежда, только украшение его домогательств
и интересов, которым он, думая, придает правомерную форму,
так что обычно он лжет еще раньше, чем говорит, и слова его звучат
так честно потому, что ложь заключена, собственно, не в них,
а в самих мыслях.
Т. Манн
Но когда мы ищем границы истины и лжи, мы неизменно
обнаруживаем, что всегда и все верят еще более странным вещам,
чем тем, которые отвергают.
М. Монтень
Завершая этот небольшой ряд высказываний, хочется обратить внимание на то, что человек действительно легко поддается власти хаоса и даже часто сам стремится к нему, в его бездну. Хаос для него как безбрежный океан, который притягивает, завораживает своей бездной и беспокойством, лишая мысли, чувства, образы, идеи их самостоятельного единства.
Разрастание хаоса в самых разных формах, его всепоглощающая, и в этом смысле объединяющая, роль - не тайна, и люди свыклись с его постоянным присутствием. Его обычно даже не замечают, поскольку сущность любой идеи человека несет в себе свое изначальное, внутреннее противоречие. Оно состоит в том, что идеи, как регулярные дискретные структуры, прорастают из непрерывного хаоса и всегда существуют с ним «внутри» единой системы. В системе идей содержатся как упорядоченные структуры, так и неуничтожимое, единое для всех реликтовое искажение, имитирующее непрерывный хаос. Хаос наращивается и воспроизводится человеком. Хаос проявляется в его нечетких, туманных, загадочных, таинственных, интуитивных, иррациональных, метаисторических и иных подобных образах, мыслях, чувствах и идеях. Не осознаваемая или намеренная, это не важно, расплывчатость, туманность, неопределенность в идеях является имитацией непрерывности хаоса, его движения и бездны.
Конечно, можно представить себе систему идей и без имитации хаоса, построенную только на регулярных структурах. Но в таком случае подобная искусственная система должна обладать «оболочкой», надежной защитой от хаоса. Задача такой защиты для системы идей - «держать напор» хаоса. Такие системы идей – это искусственные конструкции, элементами в которых смогут реализовываться однотипные ощущения, однообразные чувства, трафаретные мысли, клонированные образы и детерминированные алгоритмы-идеи. К таким конструкциям, в известной степени, уже приближаются современные компьютерные механизмы и системы. Однако, желание приблизить такой искусственный интеллект к человеческому, рано или поздно остановится перед сверхзадачей, неизвестным законом, принципом, по которому в Мире взаимодействуют хаос и порядок.
Прижми к груди свое дитя!
Но – бережно, чтоб не разбилась склянка.
Вот неизбежная вещей изнанка:
Природному Вселенная тесна
Искусственному ж замкнутость нужна!
Гете. Фауст, часть II. Сцена в лаборатории Вагнера (пер. Б. Пастернака)
Человек дополняет свою систему идей хаосом, хотя и борется с ним одновременно. Хаос придает всей системе жизнеспособность и поэтому люди в самых разных формах культивирует его совместно. В каждой такой системе осуществляется невидимое взаимодействие идей между собой и хаосом. Хаос растет, увеличивается, но человек снова и снова извлекает из его таинственной бездны то, чем питает свою систему идей, поддерживая ее рост, развитие. В эти моменты хаос «проседает», «вздрагивает» и порождает элементарный импульс – росток чувства, мысли, образа, идеи. В противоборстве с человеческим разумом хаос рождает импульсы, которые образуют поток. В этом невидимом потоке из ростков могут пробуждаться осознанные чувства, рождаться мысли, возникать образы и формироваться идеи. Все эти элементы возникают из хаоса дискретно и в единой с ним системе, которая тянется к своему идеалу.
Вообще, было бы правильно говорить не просто об отдельных, разрозненных системах идей, а о Мире идей как о некоторой абстракции реального Мира. Представляя такой Мир идей, в нем следует отделять дискретное от непрерывного. С этой целью в Мире идей должна существовать абсолютно сложная идея, определяющая его непрерывность, и абсолютно простая идея, определяющая его дискретность. Если мы «взглянем» на Мир идей со стороны его абсолютно простой идеи, то он нам будет казаться дискретным, если со стороны абсолютно сложной идеи, то Мир идей предстанет перед нами непрерывным. Кстати сказать, так и получалось, когда окружающий мир люди рассматривали преимущественно со стороны его дискретного образа, тогда Мир какое-то время казался у порога своей простоты. И наоборот когда, Мир рассматривали со стороны непрерывности, он, в конечном счете, вставал перед человеком непознаваемым, бесконечно сложным и даже недоступным.
Поскольку Мир идей един, то поэтому между абсолютно сложной и абсолютно простой идеей существует фундаментальная связь. Такая связь не может изменить ни абсолютно сложную идею, ни абсолютно простую, а Мир идей должен состоять из двух частей – Мира абсолютных идей и Мира (Миров) относительных идей. Эти два Мира составляют единое целое. Они отделены друг от друга хаосом и реально существуют как бы по разную сторону от него. Изменения, которые происходят в этих двух Мирах, идут от их взаимодействия с единым для них хаосом, но происходит это качественно по-разному. В Мире абсолютных идей абсолютно сложная идея пребывает в истине, т.е. в таком непрерывном процессе, который несет в Мир абсолютно новое и совершенное, образуя его вечность. Вечность – это не пространственно-временной покой, а величественное, необратимое, осознанное, вечное проникновение в бесконечный хаос. Это - вечная победа гармонии над бесконечным хаосом в их совместной непрерывности, когда от взаимодействия абсолютно сложной идеи и хаоса образовываются Миры относительных идей. Таких Миров относительных идей может быть множество.
Абсолютно сложная идея, изменяясь, развивается, но совершенно исключает со стороны хаоса любое свое искажение. Абсолютно простая идея, наоборот, не изменяется, но подвержена максимально возможному искажению, поскольку на ее основе зарождаются все Миры относительных идей. Абсолютно простая идея подвергается искажению всегда. Это происходит и тогда, когда ее роль в Мире относительных идей исполняет примитивный образ, и тогда, когда эту идею пытаются представить только как математический, физический или иной жестко детерминированный феномен. При всей странности ситуации, поиск и освоение абсолютно простой идеи в Мире относительных идей представляет собой серьезную проблему, которая исторически достаточно долго ускользает от осознания. Это связано с тем, что она в буквальном смысле притягивает к себе все возможные искажения и окружена своеобразным ореолом из самых разных заблуждений. Причем не существует какая - то злая воля, которая скрывает и осознанно прячет то, что лежит в основании Мира. Тут дело заключается в другом. Абсолютно простая идея существует слитно с самим хаосом и неразличима от него, и не существует отдельно от него. Говоря иначе, сам хаос «подчиняется» этой абсолютно простой идеи. Эта идея - его «плоть и кровь», одна единственная, «личная» истина и тайна , которую он хранит в себе.
История помнит немало представлений людей о том, что могло бы быть, по их мнению, абсолютно простым началом Мира. В ряду рациональных представлений о простом были: обыкновенные вещества и процессы, загадочные элементарные частицы и иные гипотетические образования. Были в этих представлениях и необычные, идеалистические предположения, как, например, у немецкого философа Фихте, который попытался создать свою оригинальную теорию – наукоучение. Не меньший интерес представляет сочинение нашего философа Вл. Соловьева «Sophie», где приведен его диалог по этому поводу с загадочной Софией. Однако наиболее глубокие ассоциации, в этом плане, вызывает текст Евангелия, где Христос, напрямую обращаясь к людям, многократно, еще и еще раз пытается объяснить им различие между нашим Миром и тем, откуда он пришел и куда ему предстоит уйти.
О различии этих миров говорится еще с первых строк Библии, когда описывается то, как Адам и Ева совершают грехопадение, после которого начала закручиваться спираль мировой истории. Различных объяснений грехопадения немало, однако, его основная идея нередко теряется. Это происходит тогда, когда грехопадение трактуется как простое неповиновение Богу. Хотя главное не то, что Адам и Ева нарушили запрет, а то, что они после этого испугались, – в них поселился страх. Страх зародился как хаос в их мыслях, чувствах, образах, который исказил их Дух на бесконечно малую величину. Если говорить языком театра, то на сцене в Раю очень точно сыграно рождение этого неразличимого ростка страха среди людей. Адам и Ева испугались и своей наготы, и того образа Бога, который им привиделся. Но Миру, в котором они пребывали до своего грехопадения, страх чужд . Поэтому сам процесс изгнания из Рая, который описан в Библии, совсем непохож на наказание. Человек был вынужден покинуть Рай, с тем, чтобы попытаться исправить невообразимо малый дефект своего Духа. Все, о чем написано в Библии,- это красочная история разрастания хаоса в Мире относительных идей человечества и борьбы с ним, одновременно. Без учета этого факта просто невозможно понять, свести воедино очень противоречивые события, описанные в Библии. Ведь Библия - это реальная история блуждания людей, народов в поисках не земли обетованной, где текут молочные реки и кисельные берега, а того, как люди пытаются преодолеть свой страх друг перед другом, между нациями и народами, всех перед Богом и хаосом.
Веру и человечество до Христа и Евангелия разделял страх, который поселился в людях на заре их истории. Ко времени прихода Христа человечество – это разросшаяся до критического размера империя страха. Страх сковал Дух человека и устремил его во власть «князя Мира сего» - хаоса. Очень хорошей иллюстрацией того переломного времени является картина венгерского художника Михая Мункачи «Христос и Понтий Пилат». Глядя на картину, буквально ощущаешь присутствие страха у всех, кроме одного – Христа. Даже ребенок на руках у женщины видимо испытывает страх, окруженный кричащими людьми, кипением страстей и испуганными лицами. Все персонажи, кроме Христа, напряжены, их действиями или бездействием руководит одно – страх. Еще недавно люди готовы были признать Христа своим царем, а теперь желают только одного – его смерти. Христа распнут, но этого людям будет мало. Их испуг, страх был так велик, что они испугаются даже надписи, которую по приказу Пилата укрепят на кресте. Но уже поздно, империя страха дала трещину и стала медленно, медленно разрушаться.
Христос умер, воскрес, и, создав свою Церковь, спас людей от деградации и вырождения. С Ним начался отсчет нового времени – зародилось христианство. И, хотя впереди новую веру еще ждут очень серьезные испытания, заблуждения, в далеком прошлом произошло главное – человек поверил в возможность абсолютной свободы от страха – от «князя Мира сего».
Христианство своим появлением и распространением начало освобождать скованный за тысячи лет Дух человека. Однако, сама проблема взаимосвязи хаоса и гармонии, порядка осталась. Проблема «опустилась» на еще более глубокий уровень, который «хранит» самую суть «архитектуры» Мира относительных идей. В этой глубине любой Мир относительных идей, опирается на абсолютно простую идею и на существование фундаментальной ее связи с абсолютно сложной. Существование Мира относительных идей обладает рядом особенностей, своей особой структурой, которая выстраивается по образу и подобию структуры Мира абсолютных идей. Однако для Мира относительных идей роль абсолютно сложной идеи выполняет ее подобие, которое неизбежно несет в себе ту или иную долю ее искажения. Для Мира относительных идей абсолютно сложная идея «не от Мира сего» и напрямую недоступна, но к ней существует реальный путь, который лежит через освоение абсолютно простой идеи и ее взаимосвязи с абсолютно сложной. Из-за того, что абсолютно сложная идея - «не от Мира сего», а абсолютно простая идея реализуется стихийно, в Мире относительных идей очень трудно добиться единства, целостности. Отсутствие этого единства вновь и вновь порождает экспансию хаоса, который, буйствуя, порождает в людях явный и завуалированный страх. Страх прорастает вместе с историческим опытом: распадом христианства, последствиями создания тоталитарных государств и идеологий, возникновением религиозных и политических сект, глобализацией экономики, политики и т.п. Хаос пытается, и будет пытаться, вернуть монополию на свое подобие Истины, изощряясь в главном – в подавлении возможного единства нашего Мира относительных идей.
Таким образом, осознание абсолютно простой идеи имеет фундаментальное значение. Необходимость серьезного поиска, обнаружения и использования абсолютно простой идеи определяется тем, что наш Мир в противоборстве с хаосом не может накапливать внутри себя искажения бесконечно долго. Хаос растет непрерывно и процесс этот все меньше и меньше поддается контролю со стороны человека. Человек уже давно «мечется», пытаясь, как может, объединять разрозненные системы идей, но, в очередной раз, взглянув в бездну хаоса, осознает тщетность этих усилий.
Хаос рано или поздно поглотит любую систему идей, искусственно отгороженную от него. Вместе с тем, освоение абсолютно простой идеи, принципа, которым она связана с абсолютно сложной идеей, может качественно изменить любой, в том числе и наш Мир. Наверное, это трудно осознанно изменять привычный для всех Мир. Но, почему-то, кажется, что это возможно, если только сама идея станет желанной для многих.
P.S
Постижение реальности сопровождается неизбежным ее «расчленением», «препарированием». Человеческий разум можно сравнить с виртуозным хирургом, достигающим мастерства и знания методом проб и ошибок. Такое знание несет в себе и с собой шлейф заблуждений, создаваемый самим методом анализа действительности. Оно дает человеку силы, но одновременно порождает неконтролируемый хаос его чувств, мыслей, образов и идей.
Законы, открытые людьми – это законы расчлененной реальности, где каждый новый шаг неизбежно искажал ее неделимый образ. Абсолютно простая идея, о которой говорилось выше – это принцип синтеза самой реальности, а поэтому в его рамках законы могут получить свое единство, целостность. И потому так важно обнаружить этот принцип, «спрятанный» в хаосе. Принцип должен действовать всюду: и в стакане с водой, и во Вселенной. Почему его не обнаружили до сих пор – это отдельная тема. Хотя возможно главное здесь то, что анализ по-прежнему считают основным или единственным методом, которым можно постигать истину, а практику - ее окончательным критерием. Но, как говорил П. Флоренский, «безусловность истины с формальной стороны в том и выражается, что она заранее подразумевает и принимает свое отрицание и отвечает на сомнение в своей истинности принятием в себя этого сомнения и даже – в его пределе». Все открытые людьми законы не отвечают такому необычному, на первый взгляд, критерию.
Если удастся обнаружить абсолютно простую идею, принцип (а я уверен, что это возможно), то им сможет воспользоваться практически любой человек. Простота этого принципа позволит создавать различные доступные для понимания его «версии» с привлечением современных компьютеров. Однако действенный результат освоения абсолютно простой идеи будет зависеть, прежде всего, от собственного уровня развития человека. Сам по себе принцип должен «работать» в любом случае и демонстрировать то, как формально из хаоса возникают: порядок, закономерность, периодичность, взаимодействие, все более и более сложные структуры. Осваивать этот простой принцип будет интересно, но трудно, так как человеку придется осознанно определяться не только с истинностью уже существующих знаний, но и сложившихся среди людей нравственных основ.
д.Райкузи-СПб. март-апрель 2008 г.
© Copyright: Виктор Морозов, 2008
Свидетельство о публикации №2804050216
|
