Спите жители Багдада.
Впервые, отправляясь в командировку по своим военным делам, я не
чувствовал себя не в своей тарелке. Мои гражданские переживания как
начались, так и закончились в непродолжительное время. Попереживал себе
немного, но по времени строго ограниченно. Да и в загул на этот раз ни
в какой не пустился. Если честно, то даже и не тянуло. Самому на себя
стало подозрительно смотреть. Этакий образцово-показательный
индивидуум, запрограммированный на счастье и удачу.
Но при всем при том для этой командировки я уже окончательно
созрел. Вопрос с подготовкой – технической или психологической – даже
не стоял. Так что, буквально на пару дней оказавшись в Москве,
повстречавшись с друзьями и коллегами и получив приказы и инструкции, я
уже вылетал военным бортом в сторону назначенного мне местопребывания.
На этот раз им стал Ирак.
Да-да, та самая сказочная страна, раскинувшаяся меж легендарных
Тигра и Евфрата. Мы все знаем, вроде бы, что и реки эти и земля есть,
но все же до последнего момента не верим в то, что они настоящие.
Столько в них еще детского сказочного налета, немного разбавленного
уроками по истории древнего мира, уводившими нас в дебри тысячелетий,
что и само по себе казалось загадочнее всякой сказки.
А Багдад? Его все мы помнили по фильму «Волшебная лампа Алладина»,
в котором старый арабский стражник ходил по нему (конечно же в
декорации, а не в настоящем Багдаде), стучал в деревянную колотушку и
произносил нараспев свое ставшее у нас поговоркой:
; Спите, жители Багдада. В Багдаде все спокойно!..
И так повторялось изо дня в день. Всегда. Чего бы не случилось
вокруг. У нас в Питере так стреляет полуденная пушка, но этому обычаю и
лет-то всего около трех сотен. Так что кажется, детским развлечением.
Теперь в Багдаде уже не было спокойно. Жизнь менялась, и
непонятная древнему городу современность проникала в него через его
щели и поры. Город сопротивлялся, иногда успешно, но иногда вынужден
был отступать под напором агрессивного прогресса. И не всегда эти
прогрессивные достижения и новшества современности были к добру. По мне
так и наоборот, только ухудшая все своими нововведениями.
Когда-то, еще учась в институте, я много внимания уделял вопросам
экономической и политической географии. Они меня увлекали своей
привязкой к конкретным местностям, от каждой из которых веяло своим
неповторимым колоритом.
- Когда-нибудь, – думал я, – мне удастся там побывать и посмотреть
на все эти чудеса. Ну, а сейчас следует, пользуясь случаем, изучать их
хотя бы теоретически.
Тем более, что и попасть туда в то время из моего
невнешнеполитического вуза можно было только проявив незаурядные знания
и доказав свою реальную там нужность. Ведь работать-то там все же
кому-то нужно, а блатные ребятишки, которые без проблем отбывают в
загранкомандировки, работать или не умеют, или не любят.
Так что, шансы есть. Надо только стараться. И я старался, выбрав
для своих профессиональных перспектив регион Ближнего Востока, который
почему-то мне казался тогда особенно интересным.
Так что теоретические знания и подготовка по истории, географии и
экономике Ирака у меня были, возможно и несколько тенденциозные (в
социалистическом духе), но твердые, надежные, подтвержденные знанием
статистики, культуры, политического устройства и политической истории.
Сказочно богатая природными ресурсами страна, привыкшая к своему
неторопливому восточному течению жизни, попала в переделку. Всякие там
демократические веяния и новшества принесли ей жесткую военную
диктатуру Саддама Хусейна. Покладистый народ вроде бы готов был ее
воспринимать с долей восточного фатализма и иронии и продолжать мирно
жить своей привычной, неторопливой и непонятной суетливому европейцу
или американцу жизнью. Но сами по себе оплоты мировой демократии,
одарившие страну таким вот режимом, сказали вдруг дружно и
подозрительно синхронно, что он им не нравится.
Не нравилось же им буквально все, а главное то, что сильная власть
очень быстро перестала признавать главенство и руководящую роль
западных стран, которые уже вдоволь побыли здесь колонизаторами и
понесли культуру (вот она, ваша культура, так чего же вы обижаетесь), а
параллельно сосали и сосали, и сосали все, что только можно. Но в
первую очередь, конечно же, вожделенную, горячо любимую ими нефть.
Теперь же, когда страны, освободившиеся от удушливой опеки бывших
колонизаторов, стали жить своей жизнью, то они оказались не такими,
какими их ожидали увидеть. Во-первых, они быстро попытались отрубить
«соску» и предпочитали после этого жить для себя. Этот сказочный и
совершенно невообразимый образ жизни, которым и могут жить, пожалуй,
только одни арабы, был опять же непонятным, а потому и неприемлемым для
бывших колонизаторов.
Этот образ жизни действительно трудно воспринимаем европейцами,
даже теоретически готовыми к тому, что они увидят на Востоке.
Действительно, проходит совсем немного времени и ты ощущаешь, что
живешь там на манер этакого шейха, вальяжно и томно.
Ограниченность же жизненных потребностей и благоприятные условия
южной природы дают возможность почувствовать себя и пожить шейхом очень
многим из тамошних жителей, в том числе и достаточно бедным. Ну, а
среди богатых роскошь и кейф просто не ведают преград и границ в
неистощимой фантазии. Тем более, что исповедание ислама не дает
официального права заглушить эту потребность восточного человека в
восточной сказочной жизни в обыкновенном пьянстве.
Европейцы, как я часто замечал, вообще с трудом воспринимают
восточные ценности, принимая их за банальную лень, неполноценность,
развращенность, скудоумие, фанатизм и еще Бог знает что.
Бывшие колонии и протектораты продолжали делить и разобщать,
создавали по берегам нефтеносного Персидского залива маленькие и,
казалось бы, легко управляемые страны, покоившиеся на невиданных
запасах черного золота. Это облегчило их эксплуатацию, но ненадолго.
Они вроде бы как сказочно разбогатели.
И опять же зажили своей жизнью, поплевывая на нашу европейскую и
американскую суетливость и поиски решения нами же созданных и раздутых
«неразрешимых» мировых проблем (этим вся наша «цивилизация» и
занимается успешно уже лет триста, просто для того, чтобы дать
возможность части своих энергичных, но не занятых настоящим делом
сограждан (всяких адвокатов, экспертов и прочее и прочее) существовать
не просто прозябая, перебиваясь с воды на хлеб, но «в полный рост»,
потрясая, неизвестно для чего, весь мир своими странными открытиями и
изобретениями, и заодно нас вместе со всем этим миром). Они же на своем
Ближнем Востоке продолжали предпочитать просто жить, и жить по-своему.
Воевать и спорить за влияние на них стало очень нелегко, тем
более, что ранее объединявшие их крупные и сильные государственности
постепенно и неуклонно переходили под влияние укрепляющегося СССР (тот
же Ирак, Афганистан, Сирия), становились подчеркнуто враждебны и
оппозиционны (Иран), или были слишком уж одиозны и нелюбимы всеми
арабами одновременно и навсегда (Израиль).
Да и вообще, будучи официально проамериканским, Израиль всегда был
себе на уме и сам, скорее, оказывал немалое влияние на Америку, где
евреев, между прочим, раза в два больше (около двенадцати миллионов в
США, против шести миллионов в собственно Израиле), чем на их
исторической родине.
И отправляться в Израиль американские евреи как-то не торопятся,
предпочитая навербовать себе в солдаты «новых евреев» хоть из Эфиопии,
хоть из Чада, хоть и из России. Ведь там действительно с жизненным
уровнем проблемы. А от бедности можно даже и в евреи податься. Почему
бы нет? Быть подрывниками и подстрекателями для наших западных соседей
– дело вполне привычное. Все (в том числе мы) этому учились именно у
них.
Ближний же Восток для этого был прекрасным полигоном, где народы и
сами-то всегда были не дураки повоевать друг с другом, а тем более,
если их к этому активно подстрекали и снабжали всем для этого
необходимым, да еще хорошо платили в своей валюте. Поэтому-то регион
Ближнего Востока представлял из себя огромный, сплошной театр военных
действий, не затихающий ни на секунду.
Когда маленький Израиль, победоносно воюющий со всеми на всех
азимутах, в море и в воздухе (не говоря уже о суше), изнемог уже в
своей победоносности, американские друзья (евреи) принесли ему в
качестве подарочного пирога расколотые купленным (и не за дешево)
сепаратизмом арабские страны. Чего не сделаешь для любимца и защитника
дорогих интересов, платящего благодетелям щедрую дань своей и чужой
кровью.
Удивительно, но первым арабским раскольником стал особенно недавно
дерзко разгромленный и униженный Израилем Египет. Тамошние офицеры даже
не смогли вынести этого и пристрелили президента-предателя Анвара
Садата прямо на каком-то военном параде. Но изменить этим уже ничего не
могли.
Пакистан проявлял свою лояльность к Соединенным Штатам, воюя за американские интересы одновременно и с Индией, и с Афганистаном.
Все было заварено и закручено до предела и сцементировано в
окончательную и бесповоротную крутую кашу исламским Ираном, о котором
вообще никто ничего не мог сказать, не то чтобы на него повлиять.
За океаном со страхом и ненавистью произносили имя Аятоллы Хоменеи
и прятали поэтика Салмана Рушди, написавшего дерзкие и гнусные стишки,
названные им «Сатанинскими», за которые его, пугая в основном, иранцы и
приговорили к символической смертной казни.
И это было состояние, удовлетворяющее всемирные интересы в этом
регионе, ибо позволяло здесь хозяйничать и влезать в чужие дела без
особенного труда, да и без причин каких-либо, собственно говоря. Так,
кто-нибудь чего-нибудь сказал, заявил, угрожал, оскорбил или просто
посмотрел неправильно. Что сделаешь! Восток – дело тонкое, это уже
давно известно. И сказал об этом, между прочим, в старом и всеми
русскими давно любимом боевике обыкновенный русский солдат.
Но нестабильность всегда ищет возможности прийти к равновесию. И
колебания между двумя полюсами, хочешь ни хочешь, затухают. Все просто
устают от бардака. К тому пришло бы постепенно и на Ближнем Востоке, но
вдруг один из полюсов, казавшийся незыблемым, на время и намертво
отключился. Вы понимаете – это был Советский Союз.
Колебания политического, экономического, этнического и еще
неизвестно какого маятника приняли хаотический, малоосмысленный и
непредсказуемый (с нашей европейской и американской точки зрения)
характер. Но влиять на них могла теперь только одна сторона – Запад во
главе с Соединенными Штатами Америки.
Поэтому все, что происходило в этом регионе в последнее
десятилетие целиком лежит на совести этих стран и государств. Они сами
взяли на себя эту ответственность (их никто об этом не просил,
собственно) и не должны они теперь ссылаться на какие-то там происки
Кремля, Гаваны или там Пхеньяна. Их ведь в это время там просто не
было.
СССР, а позднее Россия, не то чтобы не вредили им, но отказавшись
даже от своих верных союзников, активно помогали, двигаясь в
кильватерной струе государственного департамента и министерства обороны
США.
Что же до пресловутой агрессии Ирака против Кувейта, то на
основании вышеизложенного можно сделать вывод, что и это дело, если и
не делалось с прямой подачи США и НАТО (уверенности, что не они его
готовили и организовывали, нет, нужно же это им было, в первую очередь,
как лучший повод для собственного вмешательства в чужие дела), то во
всяком случае были им выгодны.
Так уж быстро и оперативно они сумели организовать и провести свою
образцово-показательную «Бурю в пустыне», которая лет пять держала
многих наших товарищей военных и политиков в недоразуменном, до острого
поноса, беспокойстве по поводу действительной военной мощи наших
заокеанских друзей-противников.
Ни одна операция, которую американцы в содружестве с прочими
натовцами проводили позже, не увенчалась (и возьму на себя
ответственность сказать, никогда не увенчается более) таким
безоговорочным успехом и не имела столь внушительной мировой поддержки,
как та самая. Но это говорит, пожалуй, о том, что именно та и
готовилась наиболее долго и ответственно, просто без излишнего ажиотажа
и с соблюдением элементарных требований секретности.
Но и на этот раз заокеанские стратеги что-то не додумали, а их
хваленые компьютеры что-то не досчитали. То-то они, наверное, ругали их
и топали на них ногами. Вот бы посмотреть на эту картинку!
Во всяком случае, повторить старую победоносность они рвались
неоднократно, а ведь еще и десятка лет не прошло, как они обратили не
очень-то развитую, и едва ли не заштатную страну в груды развалин и
добили ее своим изобретением – международной экономической блокадой. Ну
что же там еще могло мешать им, и раздражать такие сильные, бесстрашные
и могучие Соединенные Штаты Америки?
Видимо то, что Россия постепенно начала освобождаться от
наваждения в своем бессилии и бесконечной отсталости. С трудом, но
начали здесь разгонять, выгонять и даже убивать открытых предателей,
которые распоясались до того, что и прятаться-то перестали.
Этим занималась и наша «контора», которая своими методами и в меру
своих сил чистила Россию, ее властные и предпринимательские круги от
неимоверного засилья агентов влияния и открытых шпионов. Под шумок
общей неразберихи и обострившихся конфликтов в криминальных группах и
кругах сделать это было даже легче, чем в спокойные времена. И этими
возможностями активно пользовались.
Так что предатели, уверенные в своей неуязвимости и
безнаказанности, все же просчитались. Власти-то их может и потерпели за
очередные непонятные кредиты, но народ был против, и с этим пришлось
считаться. Некоторых шпионов и агентов раскидали и разметали даже
слишком опрометчиво, так что и обратно их не выцарапать. Ну да пусть
там потрепещут, все равно, когда-нибудь и там вас достанут.
Во всяком случае, возможностей спокойно работать с нашими старыми
друзьями, и не лизать при этом демонстративно и подобострастно зад
наглых западных «благодетелей», ссылаясь на всякие недоразумения и
гуманитарные акции, но делать свое дело прямо, открыто с осознанием его
значимости для страны, прибавилось.
Параллельно с этим, Россия стала собирать своих старых друзей, с
которыми разошлась в момент капиталистической эйфории. Кому-то
хотелось, чтобы они разошлись навсегда, но этого не было. Слишком тонка
накипь продажности и предательства и велика сама Россия, победоносно
существующая уже второе тысячелетие. Эту славную историю не спрятать и
не разрушить в одночасье, да и вряд ли вообще реально.
Близкое зарубежье – его и назвали-то так потому, что это не
зарубежье вовсе, а так, дань международной моде. С этими странами
(бывшими советскими республиками) вопросы добрососедства так или иначе
решались. Иногда это получалось даже лучше, чем в недавние времена
СССР, с точки зрения России, конечно.
Не надо было вешать на себя тяжелой обузы по содержанию этих
территорий, а использовать их было можно. Правда все они стали быстро
проситься назад в Союз. Но это, может быть, как-нибудь потом.
И так со всеми, за исключением Прибалтики, пожалуй. Но прибалты
присосались к Западу и так просто не отстанут, только когда и его
подточат своим вечным недовольством и оппозиционностью, которыми
когда-то подточили нас.
Так что Прибалтика, вкупе с Польшей там, Чехией, Румынией и прочей
Восточной Европой – наша мина замедленного действия под Запад. Ничего,
скоро сработает и посмотрим, что-то НАТО предпримет. Вспомнят еще
добрый и нерешительный Советский Союз.
Но вот в ряду стран настоящего зарубежья союзников находить стало уже не так легко и просто.
Купить их мы уже не могли (хотя во времена СССР и пытались это
делать). Поэтому надо было искать другие пути восстановления своего
непререкаемого международного авторитета. Вот для этого-то наши люди и
зачастили в страны, которые, несмотря ни на что, оставались нашими
потенциальными союзниками и друзьями.
Для этого приходилось преодолевать немалое сопротивление, в том
числе и психологическое. Ведь все эти страны (тот же Ирак, или Сербия,
или Северная Корея) были объявлены нашими заботливыми прозападниками
чуть ли не международной неизлечимой чумой. А среди наших «демократов»
стало принято бранным словом упоминать или назвать кого-то не по ним,
по-настоящему патриотически настроенного, неугодного им и их
заокеанским покровителям и покупателям «нашим Саддамом Хусейном» или
там «нашим Слободаном Милошевичем».
Не понимаю, что в этом бранного и чем лучше было бы человеку,
которого за обыкновенное блядство и ротовой эротизм назвали бы «нашим
Биллом Клинтоном». А что, неплохая, по моему разумению, идея.
Так вот, я оказался на этот раз в числе тех, кто должен был
способствовать вторичному установлению добрых и взаимовыгодных
отношений России с Ираком. Параллельно стояла задача изучить боевой
опыт и способы противодействия пресловутому натовскому оружию. И
способствовать при этом тому, чтобы следующая попытка «наехать» с
наглыми поучениями на суверенную и самостоятельную страну не
закончилась бы столь безнаказанно.
Кто-то занимался вопросами налаживания экономических отношений и
совместного хозяйства. Раньше, когда я был гражданским экономистом, я
бы тоже мог заняться этим с удовольствием. Но только когда я стал
военным, мне это пришло на ум, и только в армии удалось воплотить в
реальную жизнь. Поэтому, будучи ныне человеком военным, пришлось отдать
этому полновесную дань и заниматься именно военными и околовоенными
вопросами.
Я был поражен огромному арсеналу образцов этих самых высокоточных
моделей оружия. Его было использовано столько, что и в пределах
допустимой нормы несрабатывания и неразрывов, его накопилось на полях и
в подразрушенных ими городах Ирака более чем достаточно.
В обмен на наши (не самые новые) системы оповещения и ПВО (в
дополнение к основной плате и для того чтобы увеличить надежность и
эффективность этого оборонительного оружия) иракские военные собирали
везде, где только могли и предоставляли нам большие запасы образцов
этого американского и европейского оружия. Не обломков или осколков, но
вполне целого, иногда даже не деформированного, полностью снаряженного
и готового к боевому употреблению. Обеспечить его принятие и доставку
на наши базы и в военные исследовательские центры и должны были мы в
первую очередь.
Надо сказать, что американские и натовские бомбардировки и облеты
Ирака не прекращались со времен самой «Бури в пустыне». Но именно
сейчас американцы затеяли какую-то новую крупную подлянку.
Многие политики связывали ее с блядским скандалом («ротовым
эротизмом» и угрозой, в связи с этим, отставки президента Клинтона).
Однако самим иракцам от это было не легче. Они готовились к этому со
всем возможным напряжением сил. Даже понимая, что сейчас реального
сопротивления этому накату они оказать не смогут.
Но в них уже зрело чувство возможности защиты и даже возмездия.
Ведь Россия все более открыто возвращалась к ним и готова была встать
на их сторону и защиту. Наш МИД уже неоднократно заявлял о чем-то
таком, и весьма решительно. Поэтому все наши работы проходили в
условиях взаимопонимания и горячей поддержки местных военных. Все
делалось быстро, без проволочек, излишней суеты и волокиты.
Оружие и оборудование, которое должно было быть предоставлено
Ираку, должно было в максимальной степени соответствовать потребностям
этой страны в обороне против вполне конкретного и назойливого
противника со своими сверхдемократическими комплексами. Надо было
торопиться, но при всем старании, с системой ПВО до начала «Лисы в
пустыне» мы не успевали. Об этом рассуждали здраво и вполне реально,
оценивая сложившуюся ситуацию.
Конкретно замену элементов в системе ПВО Ирака намечалось провести
во время наступления полного солнечного затмения. Это грандиозное
природное явление должно было скрыть всю работу от любопытных глаз,
камер аэрофотосъемки и космических спутников-шпионов (они тоже «слепли»
на это время).
Сделать можно было только одно – обеспечить максимальную
безопасность населения в городах, на которые предполагались авиационные
налеты, и сохранность экономического потенциала и боевой мощи страны.
Убедившись на горьком опыте в ненадежности западных систем подобной
безопасности, иракцы обратились за ними к нам и получили их.
Надо сказать, что западная ненадежность – это не то, что они
плохо, некачественно сделаны или построены. Качество, крепость и
надежность в них присутствуют. Но при их создании и сооружении в них
закладываются специальные системы связи для самоуничтожения или
специальной наводки (это не обязательно хитроумные, но обнаруживаемые
жучки, но просто особая конфигурация арматуры, электрических, тепловых
или еще каких-нибудь там систем, где все обыкновенно и незаменяемо, а
на самом деле – смертоносно).
То есть, когда против них работает страна, соорудившая их или
союзная этой стране, она легко, не затрачивая особенных сил разрушает и
уничтожает их. Этого добра (бункеров, укрытий и прочего) было в Ираке
немало (ведь платили иракцы за это хорошо и полновесными деньгами) и от
него нельзя было безболезненно избавиться, но можно было хотя бы
максимально обезопасить. Что также было сделано.
В связи с этим хотелось бы остановится на том, что некоторые наши
чинуши не прочь еще оснащаться и обеспечивать себя образчиками западной
техники. Ладно автомобили. Но доходит до того, что системы связи
стратегических объектов и целых городов (вроде Петербурга и Москвы)
заказывают и закупают у таких вот вероятных противников.
Ясно, что взятки получают немалые и с прессой делятся, доказывая,
что импортное, мол, лучше, надежнее и дешевле. И кто-то им, возможно,
даже верит. Но вот было бы интересно посмотреть на них, когда их
западные друзья отключат им всю эту музыку в самый ответственный
момент. Вот попрыгают-то! Но хорошо было бы, если бы это коснулось
только их, туда им и дорога, но ведь убивать-то будут всех нас.
Да что далеко ходить! Вон Смольный и вся городская администрация
Питера нашпиговалась «Эриксонами». Связь, конечно, надежная и
престижная (для чиновников сделаны специальные скидки, но не зря же).
Даже занятно, когда какая-нибудь молоденькая техник-смотритель из ЖЭКа
заказывает какую-нибудь ржавую плевую трубу по такой дорогостоящей
мобильной трубке, а там и пройти-то двадцать метров, а звонок стоит
больших денег, между прочим, по себе знаю и стараюсь такой игрушкой
пользоваться пореже…
Но связь эта, от техника-смотрителя до губернатора, точно так же
может быть не только отключена по желанию изготовителя или его
союзника, но и послужить для систем наведения (вспомните последний
фильм про Джеймса Бонда – у него его суперсовременный «Эриксон» все
делал, почему бы ему не сделать это у нас).
И стоило все это поставщикам не так уж и много. Административная
структура, ответственная за это (управление делами губернатора), в лице
своего руководителя получила всего-то сто тысяч долларов. Да эти
хваленые западники тоже прекрасно умеют и давать, и брать взятки (не
хуже, а лучше нас самих), и удивляться тут совершенно нечему.
Вот бы здорово было, если всех наших чиновников-воров, оснащенных
по последнему слову техники западной мобильной связью, западными
автомобилями, западными унитазами и биде, запереть в каком-нибудь одном
комфортабельном бомбоубежище, спроектированном и построенным финнами
или турками, и прикончить одной же натовской ракетой. Было бы
по-настоящему здорово, и восторжествовал бы при этом принцип
исторической справедливости.
Впрочем, если и не в комфортабельном бункере, а в менее приятных
условиях, конец для этих ребят предопределен. На то и война. А пример
того же Ирака показывает, что кол для такого деятеля или веревка на его
шею всегда найдется. И будет он на ней болтаться с полного народного
одобрения и наконец понятый своим непонятливым народом.
А еще неплохо было бы из тех, кто занимался западными кредитами и
инвестициями, сформировать команды, которыми и обеспечивать эти
непогашенные обязательства. Отдавать их кредиторам. А те пусть их, если
хотят, у себя своими финансами поруководить поставят. Ну, а если не
захотят, то хоть на галеры, хоть в специальные подразделения по ручной
«заглушке» ядерных реакторов.
Это все не шутки, все на опыте проверено, там, где уже воюют. В
Ираке том же. Ну нет там других выходов с ворами работать и
перевоспитывать их, так хоть уничтожить с толком для страны, дать
возможность немного свои дела и грехи искупить, а то перед Богом
стыдно.
У нас же пока для них все спокойно и ровно. И реальности-то, для
себя смертельной, они осознавать не хотят, и нас тем к большим жертвам
во имя «себя любимых» готовят. И получается ведь у подлюг. Поистине,
все как в доброй, старой побасенке:
Осел, старанием зверья
Был избран как-то
Мэром леса.
Такого не было еще,
Но что не сделаешь
Для торжества прогресса!
Осел вошел во власть
И в стойле-кулуаре
Ему сказали прямо,
Не чинясь:
- Осел! Теперь вы не осел,
Вы гений Управления и
Права.
Налеты на Ирак тем временем уже начались. Очередная показательная
операция называлась «Лиса в пустыне», и кто-то ожидал от нее многого.
Если для президента США главным было сохранить верховную власть, пусть
и с подмоченной окончательно репутацией, то для большинства других ее
участников цели были, конечно, не столь масштабны, но зато более
конкретны и близко выполнимы. Под шумок национальной забавы они ожидали
серьезного звездопада.
Интенсивность и массированность их налетов была высока, но к ним
уже, собственно говоря, все были готовы и даже удивлялись, чего это они
так долго не начинаются. В это время я сам еще не имел сколько-нибудь
опыта нахождения под воющими бомбовыми ударами и относительно
бесшумными «томагавками», но после пребывания там, у меня сложилось
впечатление относительной безопасности этого занятия.
Особенно после того, как стараниями военных (при нашей помощи)
была существенно подорвана база наземного наведения этого
«высокоточного оружия», состоящая как из технических средств,
размещенных на объектах как бы невзначай, предварительно (как в случаях
с укрытиями, бункерами и прочим подобным), так и из тех, что постоянно
доустанавливались местными продажными натовскими агентами.
Конечно, судьбе последних не позавидуешь. Но, как говорится,
поделом и в назидание последующим поколениям, желающим продавать за
валюту свой народ.
Так что в городах, при этом, стало значительно спокойнее и безопасней.
Конечно же, у меня не было там дома или родных. Друзья же все были
недалеко и также в условиях защищенности. Так что душа не болела, чего
не скажешь, конечно, об обыкновенных багдадцах. Ну-ка, а если бомбы и
ракеты «профилактической», «назидательной» военной операции лягут даже
на сверхподготовленный к этому, но родной Питер?
Я рассказываю обо всех этих делах как о своих, но на самом деле
это, конечно же, не совсем так. Наша группа не располагала
специалистами в области ПВО или средств защиты. Наша задача была
несколько уже и проще.
Все же объем перемещающихся в процессе этой операции и
материальных, и денежных средств был велик. Так же велико было и
желание зарождающегося нового чиновничества и на нем погреть свои руки.
Вот в противодействии, возможно более эффективном и жестком, этому
предательскому, криминальному желанию, и была наша задача.
Нам пришлось работать в тесном взаимодействии с военными Ирака и в
том числе с организацией, чем-то напоминающей нашу собственную
«контору». Нельзя сказать, что мы не достигали с ними взаимопонимания.
Все же у людей всего мира проблемы приблизительно одинаковые.
Так что и иракцам приходилось бороться со своим воровством и
коррупцией. Это добро у них тоже есть, и это не старинная восточная
хитрость, но вполне современные европейские цивилизованные аферы. В них
страна вполне бы могла завязнуть и подвергнуться разрушению. Но методы
борьбы, по-восточному крутые и бескомпромиссные, все-таки сдержали и
остановили вспыхнувшие вдруг под призывами американцев пароксизмы
повального мародерства.
Нам, пожалуй, следовало бы в чем-то у них поучиться. Тем более,
что наши методики и приемы они изучали глубоко и весьма охотно. Мы же
помогали им, не будучи особенно скрытными в тех случаях, когда это
возможно.
Ну а когда способы и методы лучше было не открывать, мы просто
«сливали» им свою готовую информацию. А они уж принимали меры. С их
помощью, совершенно точно, удалось избавиться и от нескольких наших
крупных и высокопоставленных воров. Написать об этом подробнее было бы,
пожалуй, возможно, но не столь интересно, как кажется. Все-таки здорово
отдает этаким садизмом и натурализмом.
Для здорового европейского осознания и психики это может быть
тяжело. Ну а книгу эту мы пишем для людей здоровых. Те же, кто с
отклонениями в психике, пусть почитают что-нибудь из тех же
американских боевиков, или того, что уже успешно научились под это
подделывать наши. Там таких, пусть и придуманных эпизодов случается
более чем достаточно. А придуманное и накрученное имеет, как правило,
какую-то реальную подоплеку, слышанную из третьих рук.
Для нас же хватит того, что слухи об этих делах дошли до тех, кого
нужно, из среды самого ворья. Заставили их успокоиться, присмиреть, а
кого-то и вообще уйти с теплого местечка. Так что методика эта
восточная, хоть и спорная, но весьма и весьма действенная.
Может быть, с ее помощью удастся покончить и еще с кем-то из
тайных и явных врагов. Во всяком случае, страх среди ворья был посеян.
О некоторых наших совместных похождениях с иракскими спецслужбами
впоследствии даже слагались легенды и ходили среди потенциальных наших
«клиентов». Может, это они и сливали что-то из них авторам специальных
боевиков и газетных публикаций (опять же из специальных газет).
Я сам о многом таком слышал. Все больше какие-то невероятные
измышления по поводу допросов «третьей степени», пыток и особенно
мучительных казней, включавших растворение в серной кислоте, посадке на
кол и прочего подобного, что мы называем пережитками средневековья и
азиатчиной.
Возможно (совершенно точно), что-то подобное наши иракские коллеги
и применяли. Но это их дело. Ты же не воруй и ничего тебе тогда не
будет.
Впрочем, это нормально, что вор должен сидеть в тюрьме. Но пусть
заодно и тюрьму эту свою встретит как избавление для себя и благо.
Россия не столь богата, чтобы разбрасываться материальными
ресурсами, а в данном случае банальное воровство могло привести к
значительным последствиям, в том числе и неимоверному количеству
человеческих жертв. Вообще-то воруют у нас много, не больше, правда,
чем в том же самом НАТО или Международном Валютном Фонде.
И пусть не врут господа, что эти пороки притекли к ним из России.
Еще бы, они и наркоманию, и дискриминацию негров от нас получили – они
и это когда-нибудь скажут, вы только слушайте уши развесив. Они просто
удачно воспользовались сложившимися обстоятельствами, а некоторые из
них создали сами. Но все же Россия сейчас не может себе позволить
столько неприкрытого воровства.
Не могу сказать, что вся эта работа могла доставить какое-то
особенное удовольствие, а каких-то знаковых, особенно запомнившихся
случаев не было вовсе. Но страна, на которую с воздуха обрушилась
война, показала мне свое особенное лицо, которое даже военный камуфляж
и военная униформа не сделали и не сделают Европой. Война закончится
когда-нибудь, а на этой древней земле все еще снова и снова будут
рождаться сказки «Тысяча и одной ночи».
За время этой моей командировки не случилось ничего особенно
интересного, так, рутина. Вроде бы и написать то нечего. Даже думал
сперва опустить эту часть в этой книге. Нигде особенно долго мы не
задерживались, поэтому и знакомств запоминающихся, сочных что
называется, не было.
Но в этой рутине и заключалось, пожалуй, самое интересное.
Механизм взаимодействия был уже налажен, и яркие эксцессы не
допускались. Уже установились свои внутренние, «научнообоснованные»
нормы для всего, в том числе, и для того, чего, сколько и для чего
можно взять, а чего, к примеру, брать не стоит ни при каких условиях и
соблазнах. Вот так, ненавязчиво, я научился бесстрастно писать и думать
о человеческих грехах и пороках.
Наблюдателей нашей группы находилось в Ираке немного (не более
пяти человек за раз), они регулярно менялись. Но при этом они
присутствовали там постоянно. Это позволяло достаточно четко
рассчитывать сроки командировки без ссылок на сложившуюся необходимость
остаться подольше.
Вообще, желающих поехать туда на пару месяцев было достаточно. Тем
более, что и наши платили неплохо, да и хозяева, в свою очередь, вполне
легально и официально доплачивали и награждали за рвение. Это было
признано на уровне приказа министерства, и никем не оспаривалось.
Так что эта моя командировка закончилась также вполне спокойно,
пристойно и, главное, в заранее запланированные сроки. Без эксцессов и
приключений. Зато с хорошим для меня материальным результатом и
положительным балансом.
Однако это несколько пугало и настораживало. Ведь это означало,
что война становится обыденностью, привычной работой, приносящей
устойчивый и неплохой материальный доход, некоторое, хотя конечно и
весьма своеобразное, моральное удовлетворение и даже просто оказывается
теперь основной частью моей жизни.
К этому ощущению еще только предстояло привыкнуть и внутренне объяснить себе его нынешнюю необходимость и неизбежность.
- Хорошо, займусь этим на гражданке, – думал я, собирая свои вещи и собираясь спокойно выехать в аэропорт.
Да. Война и для меня уже становилась спокойным и даже комфортабельным занятием.
Это пугало, но пока еще не очень сильно.
ЮЛЬКА
О том, как соприкасаются и противодействуют друг другу
в нашей жизни теоретические замыслы и возможности
их практического воплощения.
– Так выпьем же за то, чтобы наши желания, совпадали
с нашими возможностями!
На этот раз я возвращался из своей новой командировки под властью и
впечатлением новой теории об устройстве своей жизни и своего дома.
Когда и где она сложилась у меня, я сейчас уже точно и не вспомню,
но устоялась в моем сознании накрепко и оказывала на меня
непрекращающееся и сильное воздействие…
– Поскольку, – думал я, – мое поколение, чуть младше и чуть старше
меня, насквозь пронизано духом наемничества и проституции (не зря его
так усиленно пропагандировали и развивали, везде ставя моментальный
материальный успех превыше всего), то мне нечего делать в этой среде.
Но тогда куда же мне обратиться? Да конечно же, к поколению
молодому. Только что вступающему в жизнь. Тамошние представители и,
главное, представительницы, сумели уже видимо оценить
бесперспективность и тупиковость психологии и жизнеустройства
«удачливого» наемника и проститутки и нашли в себе силы и здравый смысл
не попадаться на эту удочку.
Все-таки живой пример старших (в том числе родителей) был перед
глазами, и он, конечно же, должен был быть несравненно внушительнее,
зримее и показательнее голой телевизионной пропаганды.
Тем более, что и бывшие в прошлом адептами рекламируемого образа
жизни люди моего поколения также усиленно отказывались и открещивались
от ранее навязываемых ценностей, отходили от них.
Они на самом деле переставали быть наемниками и проститутками. Но
с ними оставался видимый и неизгладимый «синдром вечной потасканости».
Это делало их хотя и не перспективными, с моей точки зрения, для
собственного домостроительства и жизнеустройства, но весьма приличными
и настойчивыми учителями и примерами для молодежи. Ведь сами они (и я в
том числе) уже имели детей.
Я же был еще достаточно молод, красив и независим. События
последних лет моей жизни делали меня уверенным и надежным, так мне
казалось, во всяком случае. А обстоятельства жизни в целом складывались
очень удачно для того, чтобы проверить эту теорию на практике.
Я даже внутренне расписал для себя некий не идеал, но номенклатуру
качеств и ценностей в человеке и в деву
|
