Глава 12. Поиск врага... неоконченное продолжение
Итак. Моя работа продолжала поражать меня кажущейся совершенной
бессмысленностью. Каждое новое начинание или попытка как-то
продвинуться вперед приводили – нет, не в тупик. Это уже само по себе
было бы результатом и что-то значило. Все мои попытки и телодвижения
приводили меня к началу. К тому самому началу, с которого я и вошел во
все это новое приключение.
И это несмотря на то, что после нескольких опубликованных мною статей
под общим названием «Когда придет последний "День независимости”»
интерес к моей работе стали проявлять весьма многие. Вообще-то,
предположение, что работа в средствах массовой информации может помочь
мне, срабатывало и приносило свои результаты.
Я приступил к аргументированной критике и нападкам на некоторые
структуры власти в нашей стране и на Соединенные Штаты Америки,
которые, на мой же взгляд, могли заинтересоваться этой критикой в такой
степени, что вместе с тем заинтересовались бы и личностью ее автора.
Для этого надо было только давать материал посвежее, понаполненнее и
пооригинальнее. Не ввязываться в те хорошо оплаченные и прилично
отрежессированные, в расчете на массовый эффект, кампании то огульного
протеста и неприятия, а то, наоборот, приподнятого и всеобъемлющего
«восхваления и низкопоклонства».
Как все же здорово раньше умели создавать журналистские клише и штампы
у нас, ведь действительно и не скажешь лучше – «восхваление и
низкопоклонство». Теперь так не умеют и потому тащатся в хвосте,
пляшут, так сказать, под чужую дудку и «льют воду на мельницу».
Отличные штампы, отличные клише, отличные формулировки. Не даром их так
ругали во время перестройки. Пытались отучить от них и отучили кое-кого.
А неплохо бы возродить эти дела. Тем же западникам так никогда не
придумать. Пусть там со своими рекламными слоганами типа «буль-буль,
буль-буль» заткнутся. И чем эта муть лучше, чем «экономика должна быть
экономной»?
Так что, по сути, даже и неважно, что ты пишешь и насколько это научно
обоснованно и политически правильно, главное, чтобы било посильнее и
пооригинальнее по сознанию. Наши «друзья»-то именно за сознанием и
следят, а не за достоверной и точной информацией. Ведь в информации у
них такой бардак, а если не бардак, то цензура, почище бенкендорфовской
и сталинской вместе взятых. Хотя бы на примере Югославии подтвердить
можно. Там штатники чуть ли не на каждую ракету телекамеру поставили и
в каждую пилотскую кабину воткнули, и где их там только не было, этих
камер, а ни правды, ни даже реального течения событий не показали.
Так что вместо прозрачности информации – полный информационный мрак, да
еще и югославов с их чисто военной цензурой нагло ругали. А без военной
цензуры под бомбами, поверьте, никак нельзя.
А наши на их материалах работали и тоже самое получили, только еще
хуже, конечно. Хуже потому, что наш народ такую вот подачу не
воспринимает как ему запрограммировали, и реагировать по
запрограммированному не собирается. Так что надо и для врага «туману
напустить». Туман-то они как раз поймут и заметят. Сами на этом
работают и у других подмечают непременно. Ну и писал вот так, и
выходило вроде бы даже что-то. Заинтересовались, супостаты. Приходили
даже какие-то предложения и из-за океана. Они, должно быть, были
заманчивы. Начинается это все обычно с предложения посетить
какой-нибудь научный сабантуйчик, N-й центр, стать гостем газет,
издательства, телеканала.
Когда-то, на заре перестройки, меня приглашали от имени газеты
«Вашингтон пост» после того как я здесь интервью про свободное
предпринимательство дал. Прямо при ГКЧП. Но я тогда не поехал. В России
опять все представилось интереснее и важнее. Да так оно и было.
Делается же это для того, чтобы в дальнейшем выпотрошить всю
подноготную клиента с использованием всех последних методов и методик
(этого добра они разработали там столько, что потонуть можно без
подготовки и практически каждого по этой методике ведут, и не только
приезжих и гостей, но и своих, и находят чего-то), определить его
информированность и потенциал, а затем рассортировать по признаку
«нужен – не нужен». Для не нужных на этом все и закончится. Они убудут
домой, закрыв тем самым свое досье.
Ну а с нужными будут работать дальше. Приглашать на работу, подкупать,
вербовать. С этим тоже все в порядке. Умеют расписать и подать все так,
что зашатаешься. Вся экономика и процветание Штатов на этом стоит,
чтобы нужного им человека подкупить и переманить.
Только вот в начале века работало это значительно лучше, чем сейчас.
Ведь сейчас про такие «сказочные» условия и авантюристы прознали, и
мошенники, и прочие пройдохи. А им все эти «высокоумные» методики
объегорить – раз плюнуть. Вот они и пользуются, на горе тем же Штатам.
Ну и фиг с ними, как говорится.
Но остановить всю эту «индустрию» сами они уже не могут, очень глубоко
она в их структуры проникла, а чиновники там у них, по цепкости во
всяком случае, не хуже наших таких же. Вот они и хотят иногда это с
нашей помощью остановить. И устраивают кампании по типу: у вас «утечка
мозгов», это опасно, это приближает вас к неминуемой катастрофе.
А по мне так и пусть те «мозги» утекают. Туда им и дорога, раз
намылились. И пусть лучше сразу убывают, чем нормальным людям здесь
мозги пудрить.
Но все дело в том, что американцам они здесь нужны для дестабилизации и
неизвестно почему продолжающегося диссидентства, а не у себя. Но тут
противоречие и вступает, ведь теперь-то на крючке не «идейные борцы», а
реальные искатели обеспеченной жизни, и они-то всегда тупоголовых
чиновников госдепа и иммиграционной службы США обманут. Мне же во все
эти дела и на этот конвейер попадать, в принципе, не хотелось.
Не знаю точно в какую категорию попал бы после этого «потрошения» я. Но
и не стремился этого узнать. Ведь пока этого не знали и мои
«заокеанские друзья», а, стало быть, никуда меня и не относили и не
предпринимали никаких действии.
Я не то чтобы боялся их как огня, но все же и предпочитал не доводить
дело до каких-то подобных обсуждений и слушаний с моим участием.
В таком случае, стоило мне только узнать о подобном предложении, я тут
же уходил на «дно» и пропадал для всех на продолжительное время. В
такой практике самосокрытия я уже порядком поднаторел. И моя «контора»,
так же поняв, что какое значение имеет эта работа, что она более важна,
чем очередная рутинная операция, помогала мне в этом.
Все это было уже, но враг упорно не называл себя, также как и я,
предпочитая не афишировать своего присутствия. Но все же посылал
какие-то, пусть и анонимные пока «приветы», пытаясь привлечь на свою
сторону. Но ведь это не вежливо, звать в гости, не представившись. Вы-
то меня знаете, господа.
Я же, тупо и слепо, искал несговорчивого врага. Понимая, что развивать
исследования и теории о начавшейся войне глупо, пока четко не
определились ее конкретные противоборствующие стороны.
Вот так. Война наметилась. И даже враждующих сторон не определить.
Странно это все и подозрительно. И вообще, не плод ли это больного
воображения?
Ну почему же так сразу? Вспомните хотя бы вторую мировую войну. Она уже
давно как началась, а мы все нового и нового врага для себя находили.
Определяли, персонифицировали и костерили, как могли. А потом
оказывалось, что и не враг он вовсе. Может, и не союзник конечно, но не
враг и связываться с ним, в общем, не стоило.
А потом первые бомбы на наши города упали, и все вдруг стало ясно. Но
тоже не до конца. Ведь тогдашние-то союзники у нас сейчас в весьма
вероятных противниках ходят и явных недоброжелателях.
Так что враг и противник есть, и он вполне может быть не явным, но
что-то его должно характеризовать, – снова и снова задавал я себе один
и тот же вопрос.
И это было, очередной раз, то самое начало работы, от которого я все
еще и не мог уйти. Я мог, реально, только продолжать копить факты,
пользуясь своими недавними новыми городскими знакомствами и
наработками. Но время их анализа еще не пришло. Так, что и жизнь моя
никак не могла принять каких-то законченных, жестких и четких форм. Все
мои знакомые и все мои дела были, по сути, временными. И никого из них
я не решился бы причислить к числу своих настоящих друзей.
Но еще смешнее было то, что я не мог также ничего сказать и о своих
врагах или недоброжелателях. Я их просто не знал, а конкретных случаев
проверить, как это случалось на войне, к примеру, не представлялось.
Прикладом меня пока никто не бил, из-за угла не подстреливал, ну а что
критиковали иногда, то это не враждебность по-моему вовсе.
Это не давало мне возможности хоть как-то начать реальное устройство
своих личных дел. Сами подумайте, устроишься, впишешься, поселишься,
семью заведешь, в ритм войдешь, успокоишься, а это все козни врага. И
это тоже здорово портило жизнь и очень отвлекало. Моментами мне
казалось: вот оно, нащупал, – я прыгал от радости и готов был целовать
землю от счастья.
По сути же, реально выявленная и сформулированная закономерность, в
данном случае, выводила меня на новый круг моей работы. Я мог начинать
какие-то практические построения, то есть мог начать строить свои опыты
на управляемой основе, а не просто поглощать все, что мне дают, а
иногда и пичкают.
Мог, в конце концов, откликнуться на какие-то предложения о работе,
сотрудничестве, дружбе, компаньонстве и прочем, из чего состоит
повседневная жизнь.
Поглощение же ежедневной порции всей этой выдаваемой мне информации,
порой могло напоминать утренний завтрак, сооруженный из вчерашних
фекалий. Сами понимаете, что это не очень приятно и не вкусно.
Поэтому моя радость, в случае ощущения некоего прорыва в исследовательской области, была совершенно искренна и чистосердечна.
Я даже иногда начинал строить планы, в которых четко определял своих
друзей и недругов и, соответственно, разрабатывал стратегию и тактику
общения с ними.
Но проходило совсем немного времени, иногда несколько дней, а иногда и
пара часов, и моя очередная победная эйфория сменялась очередной
жесточайшей депрессией. И чем дальше я углублялся в свои мысли и дела,
тем больше понимал, что так я, скорее всего, ничего не найду.
Я не рвал на себе волосы – сказывались долгие годы привычки ко всяким
передрягам и нештатным ситуациям, а просто лежал на диване (как
когда-то во времена еще банковские) и методично «плевал в потолок». Я
понимал, что и на этот раз ошибся. А время не останавливалось. Его и
так-то было немного, но становилось все меньше.
Такое вот состояние становилось для меня новой привычкой и было новым и
интересным в своем роде. Такая вот зацикленность. Ходишь как лошадь по
кругу. Но лошадь-то хотя бы воду качает при этом, и кормят ее за это, а
меня кто накормит за такую вот бесцельность?
- Ладно, попробуем еще раз остановиться на наших чиновниках. Среди них,
конечно же, должны быть посвященные. А чиновничество-то оно наше,
поближе Америки, и мне с ними в контакт вступить проще и понять их
проще, если, конечно, постараться, – снова думал я.
Пользуясь случаем, я, конечно же, мог бы заодно собирать и передавать
информацию для своей «конторы» о тех же чиновниках и их нескромных
проделках, тем более что информации этой у меня было очень много и с
каждым днем пребывало. Но это стало бы быстро известно.
Чиновники сейчас всего боятся, и служба обеспечения внутренней
безопасности у них действует хорошо. Внешние опасности сечет и отсекает
быстро, примерно и в полном объеме. Только вот с внутренними
чиновничьими разборками не может справиться в принципе.
Так что и меня бы быстренько вычислили с моим любопытством, и в лучшем
случае, оттеснили бы в сторону, выпихнули бы из этого круга общения. Их
чиновничьим уважением и привязанностью я, конечно же, не дорожил (пусть
они мной дорожат, «пся крев»), но такой оборот событий не входил в мой
ближайшие планы, ибо отсекал меня от целого пласта моих подопытных и
подконтрольных тестовых индивидуумов.
Так что никакой информации на сторону о самих чиновниках я пока сливать
не буду. Пусть поживут. Меня-то и не они интересуют. Ведь война, в
начале которой я убежден, их и так с землей сравняет. Но те, кто ими
сейчас манипулирует извне, вот они для меня интересны.
- Но как же до них добраться? – очередной раз задал я себе тот же вопрос.
И, тем самым, в очередной раз возвращался на старую линию своего старта.
Для себя я правда уже определил несколько отправных точек своих
поисков. Тот, кого я искал – то есть враг, однозначно должен был
располагать и располагал определенным набором черт и свойств. Без них
он бы потерял свою личностность, самоидентификацию и внешнюю
привлекательность, которой он собирал себе приверженцев. Тех же
продажных чиновников, террористов и сектантов.
Это может быть, ну хотя бы тот, же факт его материального богатства и
благополучия, наличия у него массы видимо излишнего капитала.
Это ерунда, что не бывает лишних денег. Как раз наоборот, они бывают и
очень вредно влияют на людей. Они жгут им карманы и сердца и заставляют
часто проделывать такое, о чем человек бы и не задумался никогда, не
будь в мире этих самых лишних денег. От их наличия, в частности, у
людей, склонных к войне и агрессии, войны начинались. Да-да, именно от
наличия лишних денег, а не от недостатка их.
Также и вор ворует не от недостатка чего-то материального, но от
внутренней склонности. Иначе зачем ему воровать всегда? Ну украл один
раз, ну два, а потом спокойно распоряжайся украденным, приращивай
капитал. Но нет, вор будет продолжать воровать и в избытке, а не вор не
начнет воровать и от недостатка. И чем больше у него лишних денег, тем
изощрение и наглее он будет продолжать воровать.
Почему бы и сейчас не повториться похожему сценарию? Кто-то поднакопил
«излишек жирку», а теперь природная склонность и желание избежать
ожирения, толкает его этот «жирок» порастрясти. Повоевать, к примеру.
А почему бы и нет, тем более, что успешная война создает иллюзию
возможного дальнейшего процветания и благоденствия, на вершинах уже не
просто богатства, но реальной, силовой, авторитетной власти.
Что же, опять сделаем «стандартную подпорку». Соберем наиболее излишне
богатые государства, группы людей, организации. Хотя нет, организации
создаются и финансируются как инструменты, то есть по сути своей
вторичны к замыслам. Все эти мусульманские террористические и псевдо
национально-освободительные, сепаратистские движения – примеры таких
вот инструменто- организаций.
Государства же, напротив, создаются и формируются медленно и вряд ли
могут использоваться как инструменты агрессии столь легко. Может, они
первичны?..
Это спорный вопрос. На наших глазах за несколько лет столько государств
наобразовалось и из бывшего СССР, и из той же Югославии, и даже
Чехословакия образовала «независимые» Чехию и Словакию. А те же бывшие
республики бывшей Югославии уже и зубы успели показать своему бывшему
союзнику и покровителю – Сербии.
Так что ни государство, и ни организация здесь не аргумент и не
показатель. Это, скорее всего, группы людей. Ну а люди, в свою очередь,
живут на территориях государств и объединяются в организации. Что же
можно сказать про группы людей? Опять что ли мировой сионизм ворошить?
Да, представители мирового сионизма славятся своим богатством и в
некоторых случаях, как это бывает у нас, кичатся им. Но их богатство
иного рода. Его природу очень трудно осознать и прочувствовать, не
будучи самим из этой среды. А попасть туда мне опять же не светит. У
них другие подходы и даже наш официальный представитель мирового
еврейства, Борис Абрамович Березовский, скорее всего у этих людей на
подхвате, так, «шут гороховый» для вида.
Но нет, сионизм я брать в любом случае не буду. Я в нем не
сориентируюсь и не исследую его, сколько бы не хотел сделать этого.
Только если сами эти господа захотят, а на это рассчитывать трудно.
Говорить же о сионизме как о враге еще не зная его, также было бы
опрометчиво.
Эта организация, конечно же, в начавшуюся войну вмешается (почти
наверняка уже вмешалась), но не она наш противник в ней, хотя и не
союзник тоже. У этой структуры свои интересы, которые нам не понять. А
уж выгоду-то они извлекут из чего угодно. Им что война, что мир.
Кого еще из богатеньких привлечь к анализу? Да пожалуй можно найти,
только не стоит. Признак этот, конечно же, в характеристике нашего
врага важный, но, видимо, все-таки не главный и не основополагающий.
Тогда надо искать другие его черты и побольше группировать их по
приоритетам и применять к ним комплексный многофакторный анализ.
Вот эти черты и свойства я и формулировал на досуге. Мне казалось, что
чем больше их будет и чем точнее они будут сформулированы, тем легче
мне будет определить и вытащить на чистую воду так ловко маскирующегося
врага.
Черт же этих определялось много, они как бы сами собой выныривали из
подсознания и тем вызывали у меня некоторую подозрительность.
- Уж не подстроено ли все это?
Но все же попробовать стоит.
- Ладно, первым все же оставим богатство вторым, разветвленную
структуру, имеющую авторитетность и вхожесть по всему миру (в большой
степени, конечно же, так как кто-то их несомненно отвергает и этих
кого-то много, иначе зачем же тогда воевать), возможности создавать и
обеспечивать милитаризированные структуры и организации, хотя это и
производное от первых двух признаков, но все же третье – наличие
высокоинтеллектуального штаба или штабов и центров, которые лепят на
заказ идеологические основы чего угодно, для кого угодно и когда
угодно; четвертое – развитая система коммуникации и средств массовой
информации, без этого никуда, хотя тоже во многом от денег и влияние
производные, – я формулировал эти признаки один за другим до тех пор,
пока, не понял, что забрался в дебри. Их стало слишком много и с ними
стало невозможно работать.
Поэтому я решил приостановиться и ограничиться этими признаками в пределах десятка.
- Так всего этого полно в тех же Соединенных Штатах Америки, – тут же напросился очевидный ответ.
- Да, там много этого всего, но не мало также и в других странах
западного мира, а тех же террористов все же на западе стараются не
держать. Выдвигают поближе к нам, так что Штаты, конечно же важнейшая и
основополагающая, но всего лишь одна из баз войны. А тот, кто все это
организует и готовит, стоит над этим всем, включая и пресловутую
Америку, с ее «независимостью и свободой»…
Вот так, а я-то думал…
- Бери всех подряд и подставляй в этот мой шаблон. Кто идеально
подойдет или, хотя бы будет наиболее близок к этому, тот и есть
пресловутый искомый неуловимый и коварный враг. Но не тут-то было…
Все запутывалось и переплеталось в жгуты и канаты проблем и
условностей. То есть, тот самый злобный и коварный враг, пребывающий в
очередной мечте о мировом господстве, постоянно подставлял вместо себя
свои инструменты и своих подготовленных исполнителей.
Так что получался очередной какой-нибудь «мировой сионизм», заговор
«черных» или же просто все персонифицировалось в лице Соединенных
Штатов Америки.
Но это было бы, во-первых, слишком просто, чтобы быть истинной правдой,
а во-вторых, не приносило мне с моими исследованиями ровным счетом
никакого толку. Но выкристаллизовалась все же еще одна заметная фигура
– мировое господство.
От его желания все мировые войны и начинались. Но уж это-то вообще из
области совершенных и идеальных абстракций. С одной стороны, очевидно,
но с другой – в природе не встречается, как идеального газа, идеального
шара, идеального... да мало ли еще чего придумали, потешаясь, всякие
там математики и прочие физики. И это все еще более запутывало.
Один дьявол, король всех путаников и сам великий путаник, мог закрутить все таким вот именно образом.
- Обвинить во всем непосредственно дьявола вместе с его легионами
«нечистой силы», не слишком ли это опрометчиво. Враг рода
человеческого, конечно же, замешан здесь, но ведь есть кто-то или
что-то, что выступает непосредственным проводником его козней и проказ,
– снова приводил я себе мысленный аргумент вместе с контраргументом, в
одном флаконе, так сказать.
- Ну это не так уж и необычно. Дьявола, сатану, приводили в качестве
своего прямого и истинного врага с давних времен. И были правы. И к
предупреждениям и пророчествам тех, кто это делал, относились серьезно.
Правда, уже после того, как пророчества эти сбывались, а пророки до
этого были побиты камнями. Но ведь до сих пор и всегда, я думаю до
скончания времен, библейские и евангельские пророчества будут актуальны
и авторитетны для нас. Так что и дьявол в качестве
персонифицированного, хоть и несколько абстрактного врага сойдет и
будет правильно назван.
Пусть будет так, не хуже идеального газа. Многое объясняет, и сущность
в простых формулах раскрыть можно. Но что мне это дает? Можно, конечно,
возобновить практику пророчествования и снова ввести ее в жизнь с
Божьей помощью и ждать, когда все из этих пророчеств совершится.
Но ведь не дождусь, до этого еще должны будут меня побить камнями.
Так что этот выход оставим на крайний случай, на потом. Конечно, и
«глас вопиющего в пустыне» бывает услышан, но только если воля Божия
есть на то, а в себе я пока такого не ощущаю. Так что подожду с этим.
А сейчас я опять завис со своей задачей между двух крайностей –
первоосновы и исполнителей, но никак не мог найти того, что мне на
самом деле было нужно.
Экспериментальная база, которую я создавал, продвигала меня к
необходимым результатам слишком медленно, и я чувствовал, что все эти
упражнения в экспериментальной среде могут засосать в бездну меня
самого.
Так привлекательно они торгуют иллюзиями, что и мне, человеку, который
насмотрелся и нахавался этим номенклатурным набором уже давно, все-таки
далеко не так легко устоять. Так что надо быть весьма и весьма
осторожным.
Это было настоящей, а не надуманной неприятностью и опасностью, которую
следовало учитывать в любом случае, и ограждать себя от нее. Но это
опять же не повод приходить в отчаяние и опускать руки. Так что я не
оставил желания и решимости продолжить начатое с Божьей помощью.
Поняв, что дьявол непосредственно хотя и есть главный и исконный враг,
но мне пожалуй, пока еще не по плечу, я решил более плотно остановиться
хотя бы на тех, кого считал непосредственными исполнителями его воли,
то есть его нынешних ставленниках и адептах.
Мой путь в этом стане только начался. В его недра пока еще меня явно не
пустят и неизвестно, пустят ли вообще когда-нибудь, а сейчас так даже
близко не дадут порезвиться.
Своих друзей и недругов они, наверное, не только в лицо знают, но и по
запахам различают (вспомните Бабу Ягу с ее гастрономическим
пристрастием к русскому духу), и по роговице глаза, и по отпечаткам
пальцев и еще как-нибудь (вспомните про методы и методики
иммиграционного ведомства США, с виду ерунда, а результаты хорошие).
Идти мне пока остается по стандартной, а стало быть продолжительной,
селекционной дорожке и постараться дойти до них к нужному времени.
Пойти с каким-то всплеском, скандалом. Возможно и дойду, но слишком
много опасностей, о которых я не знаю и, которые, соответственно, мне
не пройти. Это все сказки о том, что вот так взял и проник в «логово
зверя», да еще и делал там все, чего хотел. Это только зверь по натуре
и может. Я же, хочу надеяться, не зверь.
Так что если и пройду в эту компанию экстренно и с помпой и бурными
аплодисментами, случайно, то ненадолго это «счастье» переживу. И все
останется так же таинственно, до времени, когда не обернется, наконец,
горячим всплеском войны в нашем собственном доме.
Но ведь вся эта дьявольская агентура, их клевреты и ренегаты,
разборками с которыми я был занят большую часть времени в последние
годы, теперь считают, что я относительно близок им и что я с потрохами
перекинулся к ним, осознав их «силу», «величие» и «мощь».
Недаром же я все-таки работал в последнее время. И все эти слухи
распускал о своем желании получше вписаться в жизнь их мира и
пополнении своего «отстающего от потребностей» материального
благосостояния. Они поверили этому. Не могли не поверить, ведь они сами
все такие, каковым бы хотели видеть сейчас меня, загнанным и сдавшимся,
и сами они проходили через какие-то свои искусы и искушения и не прошли
их – сломались.
Эту сломленность теперь они, для самоуспокоения, готовы будут приписать
кому угодно. В этом их слабость, которая от первоисточника – дьявола и
проистекает. Ведь все его посулы и благодеяния – суть преходящие
иллюзии, которые сегодня есть, а через секунду нет, и вместо их
глубокое море горечи и разочарования.
Так вот этой слабостью, которой они не в силах преодолеть несомненно надо воспользоваться…
- Вот как только убедить свое командование в целесообразности такого
подхода? – снова задал я сам себе вполне резонный и своевременный
вопрос.
Надо же, заработался, о своем реальном руководстве чуть не забыл. Им
все это с дьяволом, конечно, там полегче надо проталкивать. Но ведь
практическая польза от сопутствующей работы очевидна. Ну где я еще
столько информации на противника и о противнике раскопаю!..
- По сути ведь с моим руководством я теперь в договорных отношениях, –
продолжил я свой анализ. – А договор у честных людей (в последнее время
я причислял себя к людям честным, ведь я очень долго боролся за это
право и кровь проливал, так что с вашего позволения буду впредь себя
считать человеком стремящимся к честности) – дороже денег. Так что и
поступать следует соответственно. Надо их убедить и заинтересовать в
таком моем выверте.
Все это было бы просто, если бы я был просто агентом во вражеской
среде. Я бы знал свои непосредственные обязанности, права и цель. Но
сейчас я этого не знал, все должен был определить, сформулировать и
расставить по местам сам, и роль агента поэтому, мне ну никак не
подходила.
- Что же делать? Может быть, использовать... Нет, тоже нельзя, и похоже, многое придется делать на свои страх и риск, – думал я.
И в глубине души у меня опять зрел ком, да что там ком – лавина недовольства собой.
- Опять лезешь не в свое дело, Антон. Мало тебе прошлого. Клялся ведь
себе, что больше ни-ни. А теперь вот сам лезешь. Да еще туда, что
понимаешь в маленькой степени, а может и вообще не осознаешь.
Мысли и опасения плодились и роились во мне, но остановиться я уже не
мог. Точно так же, как не могла уже быть остановлена и новая война.
Обезопасить же себя можно было только одним:
Написать о том, что я делаю, и дать прочесть людям.
Дьявол, хоть и пересмешник, но очень боится правды. Пожалуй, правда –
это единственное, чего он боится по-настоящему. А стало быть, только
правды боятся и его слуги…
- Но ведь надо чтобы мне поверили читатели.
Я, конечно же, не пишу чего-то неправдоподобного или запредельного. У
меня нет и не будет никаких «тайных доктрин» и прочих атрибутов
«тайобщиков», зовущих узреть Бога в «пустыне» или другом «тайном месте»
(там, где есть в лучшем случае только их «бог»). Но как раз простота и
ясность могут показаться подозрительными. Их могут связать хотя бы с
непроходимой ленью или моим неумением писать…
- Так что избежать этого, как мне казалось, можно было только одним
способом. Написать сперва правду и о себе. Стараясь не скрывать ничего,
даже действительно неприятного и нежелательного из того, что
происходило в моей жизни. Те, кто меня знают, по этим деталям смогут,
пожалуй, подтвердить, что сказанное мной правда и передадут это другим.
Я даже вспомнил слышанное где-то раньше и подходящее к случаю
стихосложение, под несколько нескромным в данном случае, но вполне
уместным названием «Обращение к пророку» (себя я, конечно, пророком не
считал, но некоторые их требования к себе мне нравятся):
Лишь то, что есть от
Бога,
Ты пиши.
А если Бог не дал,
То помолчи.
И лучше пусть
Не выйдет из-под
Рук твоих
Того письма,
Что не восславит
Бога.
И ценность твоего
Труда
Лишь волей
Господа
Дана.
В этом случае начатое дело не пропадет окончательно, но если и
застопориться где-то в самом начале, в серединке или даже ближе к
завершению, то может в дальнейшем все же быть развито и продолжено.
Мало ли что может случиться со мной, скромным искателем истины. К этому продолжению я был, по большому счету, «всегда готов».
Но хотелось оставить после себя что-то, от чего потом моим последователям или критикам можно было бы отталкиваться.
Только такой подход давал мне небольшое право и надежду на доверие с
Вашей стороны. И я пошел на это. Как мне это удалось – судить только
Вам – моим читателям. На данный момент я сказал все что мог. И потому
лучше на время прервусь. Но уже сейчас, не откладывая, начинаю писать
продолжение. О том, что удалось мне пережить и узнать в стане врага.
Это продолжение будет называться «Время "Ч”», и я надеюсь, что с ним Вы
сможете ознакомиться в ближайшее время, если Господь будет к нам
милостив.
|
