С признательностью 
близкому другу Валере Ерошеву, 
вдохновившему меня на эту историю.

Прекрасной Миле Червинской, 
с надеждой, что она найдёт здесь нечто родное.

Я шёл по её следу в земном мире, почти настигая, но, всякий раз, она ускользала от встречи. Словно перемещалась в мир верхний, где главенствует небо. Я понял, мне нужно учиться летать. Я научился летать.

Я постигал тайны небес, но не они волновали меня, мне хотелось другого – обрести своё земное дополнение. Предначертанная мне женщина упорно скрывала лицо. Я ничего о ней не знал, кроме того, что она в миру земном есть, что она и я едины в духе. Шли годы, женщина оставалась в тайне. Я звал её. Она слышала зов и откликалась: ибо могла ли она не ответить иной своей плоти?

Женщина, я не настиг тебя в небе: до сих пор ты не желаешь летать ровно. Ты то паришь в выси, то припадаешь к земле, я ощущаю твои высотные перепады, я чувствую, как ты возмущаешь пространство. У меня своя высота, с неё на бреющем полёте озираю я сушу и воды. Я всё ещё жду мига, когда ты, падая или взлетая, проявишься птицей в поле моего зрения. Женщина, иная моя плоть, иная моя суть, ты провоцируешь жизнь крайностями. За крайности, как за всякие подлинные чувства, люди должны платить и платят очень и очень дорого. Пусть, это их выбор. Во имя чего расплачиваешься ты? Неужели, лишь бы переиначить судьбу? Для чего возмущать пространство? Всякое возмущение нарушает равновесие меж мирами, тебе не ведомы прописные истины?.. 

На землю просыпался снег мелкий и колючий. Небо загодя готовилось к Рождеству. Для предстоящей мистерии оно отбирало лишь самые крупные, самые безупречные снежинки.
Пространство донесло Шаману лишь часть ответа.
- Не знаю… просто так живу… любовь …возносит меня и низвергает… Твоё тепло… трепетно… Все слова, которыми пользуюсь… не могут выразить… Ты близко… Обнимаю нежно … плечи твои… сейчас…
Он затаил дыхание. 
- Где ты, Ладная? Я – твой Шаман! Лети на зов мой! - сильнейшее волнение охватило его.
Она не ответила.

Шаман упорно ждал от неё вестей. Он настраивался на её звучание, он притягивал её всею силой, на какую был способен. Женщина проявилась под Рождество.
- Открыла сердце… негаданно… Теперь внезапное… просто есть… Вечность живёт в нём… там мой дом и ты. 

Шаман вгляделся в черноту неба. Несколько круглых облаков белеющих в выси уже выстраивались в парадный ряд. Совсем скоро они превратятся в небесные пуговицы. Вот уже несколько лет он расстегивает их, чтоб выпускать на землю скопившийся к великой ночи отборный снег. Когда снег устелет землю, небо прояснится, и над землёю засияют звёзды, будет среди них волнующий свет звезды рождественских желаний. А пока в домах идут последние приготовления к празднику, пока люди живут ожиданием Рождества и непременного чуда, которое вот так запросто может упасть с небес, если вовремя загадать желание.
Шаман ощутил, как тело его напряглось и задрожало. Дрожь набирала силу и вскоре забилась в нём неистово, как пойманная птица, и он уже не мог более сдерживать её. 

- Пора! - Шаман выбежал из дома. По пустынной ярко освещенной улице устремился к просторному перекрёстку. Высотные дома, обросшие изморозью, сияли сотнями принарядившихся окон. Шаман мчал мимо них, набирая скорость. От праздничной иллюминации было светло как днём.

Он хорошо знал свою, не раз опробованную, точку взлёта, хотя мог бы взлететь с любого пустынного перекрёстка. Шаман хранил верность этому месту: здесь пространственные оси координат виделись ему предельно чётко. Едва ноги его достигли нулевой отметки, земля тут же отпустила их, передав под попечительство воздушной стихии. Восходящие потоки подхватили и понесли Шамана на облачную высоту. 

Он добрался до снежной тучи и облетел каждое облако-пуговицу, внимательно рассматривая. На этот раз все они оказались не самыми крупными. «Ладные пуговки! Женские пуговки!» - по-доброму усмехнулся Шаман.

Он без труда расстегнул первую пуговицу, следом вторую и третью. Едва он намерился перелететь к очередной пуговице, как рядом мелькнул стремительный силуэт. Опередив его, белоснежная птица подлетела к той самой пуговице и зависла над нею. 
Голос её был для него песней.
- Родной… всё уже есть… Ничего не желаю… знаю… вижу… есть всё… только видь и ты… Любовь в тебе, вне тебя… есть… сейчас…
- Ладная! – закричал он. – Я - твой Шаман!
Общими усилиями они расстегнули последние пуговицы и устремились вверх сквозь хлынувшую на них с небес снежную лавину.

Распахнутое тучное небо просыпалось на землю невиданным снегопадом. Птицы набирали высоту. Шаман не видел ничего кроме бурлящей белой завесы. Он чувствовал Ладную, она, хоть и была неотличима от снега, но держалась поблизости. Крылья птиц отяжелели от снега. Шаман преодолел тучу и прорвался-таки к звёздам. Спутницы вблизи не оказалось. По силам ли ей подняться столь высоко? Видать, пока не по силам!

Шаман стряхнул с перьев снег и, расправив грудь, ринулся в мерцающую высь. Звёзды ждали его, каждая была на своём месте, и Млечный путь сиял. Он летал и летал в разных направлениях до полного изнеможения. Когда силы исчерпались, окинул взглядом землю. Снег устилал её невесомым одеялом. Туча, освободившись от груза, давно исчезла, и звёзды светили над каждым домом. Увиденное порадовало Шамана. «Ночь вызвездилась. Традиция соблюдена, пора домой», - отметил он, направляясь к заветному перекрёстку. О Ладной Шаман старался не думать.

Дома зажег свечу. Постоял у окна. Оставив свечу на подоконнике, отправился спать. Если крылатая женщина решится его искать, она непременно его найдёт: свечное пламя будет ей ориентиром.

Женщина проснулась. Удивительный сон привиделся ей в вечер сочельника, будто бы летала она над миром птицей и даже расстегнула на небе несколько пушистых пуговиц, вывязанных из облачных нитей. Рядом с нею находился Шаман. Он, как крылатый распорядитель, умел дарить миру настоящий снег Рождества. Люди желают чуда и мечтают встретить этот праздник по-особенному. Её Шаман умел быть предвестником чуда: его усилиями небо в ночь таинства светилось и переливалось, и каждый, кто видел рождественскую звезду, мог загадать желание, которому предстояло сбыться в течение года.

Ладная подошла к окну. Двор, устланный чистейшим снегом, был великолепен. И ни следа! В небе горела заветная звезда. Женщина улыбнулась ей и запалила свечу. Когда-нибудь на её свет сюда прибудет странник – Шаман. Я желаю его, предначертанного мне мужчину. Если свеча выгорит вся, без остатка, мы обязательно будем вместе.

Жизнь обладает той ценностью, какой мы её наделяем. Шаман искал в ней свою женщину, Ладная желала встречи с Шаманом. Оба служили Жизни, священнодействуя в ней. Оба любили её, оба ценили её дары - как скрытые возможности, так и явные препятствия. Оба благословляли её и за одно, и за другое, ибо верили, что к звёздам пробиться можно, лишь преодолев тернии. Каждый видел будущее, каждый читал настоящее, и оба умели летать.
 
Жизнь на то и жизнь, чтоб испытывать сердца на верность мечте. Прошёл год. Время мистического чуда вновь вернулось с сочельником Рождества. Шаман прожил очередной год ожиданием Ладной. Зыбкие предчувствия неминуемой встречи с нею волновали его кровь. Он размышлял о ней часами.
Если эта женщина моя плоть, - думал Шаман, - моя иначе выраженная сущность, значит, мы можем видеть одни и те же сны… Сны. Я терпелив: у меня есть цель. Я попытаюсь выследить её среди снов, она, должно быть, возмущает и их пространство! У сна есть общее с реальностью. Дом Ладной там, где внезапное. Я найду тебя, женщина!

- Благо…дарю…тебе… сейчас… - прошептала Ладная, переворачивая подушку. Сна не было, мысли её то и дело возвращались к Шаману.

Как легчайшее дуновение ветра прилетел к Шаману её голос. Он напрягся, надеясь уловить что-то ещё. Ничего, ничего более! Пространство разочаровало его, доставив на этот раз столь мизерное послание.

Шаман приблизился к окну. На землю, кружась, слетался снег. Ему почудилась Ладная, словно она смотрела на него из каждой подлетающей к окну снежинки. Он вообразил, как она преображается в ветер, и в молнию, представил её северным сиянием, потом ливнем и снова снегом. И вот она - снова женщина, жаждущая его любви, ведь не кто иной, как он – Шаман, дополняет её земную суть. Состоится ли в мире этом их камлание – священный обряд единения половинок духа?

Его жизнь в другие дни года походила на жизнь многих мужчин. Он всматривался в случайные женские глаза, погружаясь с головой в новый упоительный роман. Когда чувство новизны блекло, он в который раз убеждался, что с ним не его женщина. Чужих половинок рядом перебывало множество, но половинка родная всё ещё обходила его стороной.

В сочельник днём зазвонил телефон. Женщина не представилась, словно бы у Шамана не было права её забыть или не знать. Она не напоминала о себе на протяжении то ли двух, то ли трёх лет. Снова она хотела от него всё и не хотела ничего. Так бывает, когда проявляется ветер в одном внезапном порыве.

Впустить её вновь в свою жизнь? Да вроде бы он не изгонял её оттуда. Почему эта женщина вновь желает возмутить его пространство? Воспоминания о ней пришли издалека…

Неделю он встречал её из утра в утро. Экспресс, на котором она могла приехать, прибывал в его город очень рано и всегда без опозданий. Мимо Шамана спешили отягощенные чемоданами и сумками пассажиры, но никто из них даже отдалённо не походил на Милу.
Каждое утро в надежде на встречу с ней, он покупал белую розу. Они ожидали Милу вдвоём – Шаман и роза. Мила не появлялась. Когда ваза в доме Шамана наполнилась цветами, он перестал покупать розы и более уж не спешил на вокзал. Цветы увядали, Шаман выбросил их и решил жить без Милы и жил неплохо до этого часа. Она напомнила о себе с намерением взбаламутить его устоявшуюся жизнь. Её голос волнует по-прежнему, но не настолько, чтобы утратить над собой контроль.

Шаман усмехнулся. Нет, нет и нет! У тебя, Мила, своя жизнь, у меня – своя! Я больше не покупаю женщинам роз, но в чудеса пока верю! Верю в сказку, где живёт Ладная, и в счастливую концовку тоже до сих пор верю... "... и жили они долго и счастливо..." так обязательно будет! Верю, однажды зазвонит телефон!..
Вновь из пространства зашелестел голос Ладной.
- Благо… дарю… родной… С Рождеством… всё есть в нас… Обнимаю… сейчас… любимый!
Сердце Шамана возликовало.
- Счастье моё далёкое-близкое, где ты сейчас? Лети навстречу, любимая!

Как заведено, небо укрылось отяжелевшей тучей. Шаман зорким глазом разглядел в выси светлые пятна пуговиц. Если и сегодня он сможет расстегнуть их, выпустив на землю снег, традиция сохранится. Значит, засияет на миром земли звезда заветных желаний, и люди смогут не впустую желать сокровенного. Он верил, через час-другой в небе рядом с ним окажется Ладная.
- Будем сообща творить чудо, женщина! Будем!

Словно вчера он виделся с Ладной. Словно не проходило года. Снова Шаман разогнался для взлёта. Вновь перед ним привычный перекрёсток и точка отрыва от земли. Упоительно быть вне силы тяготения и, распахнув руки навстречу миру, лететь. Неописуем словами миг превращения в птицу!

На этот раз Ладная опередила его. Проворная летунья сама смогла расстегнуть одну из небесных пуговиц. О, женщина, не торопи события, не выстоять тебе одной под натиском снега!

Ладная, приметив его, закружила вокруг второй пуговицы. Он приблизился к ней и с нежностью коснулся её крылом. Женщина радостно засмеялась. Рассмеялся и Шаман.

Они действовали как сговорившись, и понимали друг друга без слов. То взмывая на пуговичный край и наклоняя пуговицу на ребро, то, падая с высоты на её основание, они высвобождали страховочные петли и отяжелевшая туча всё больше и больше провисала в прореху.

Когда пуговицы перестали сдерживать тучу, она распахнулась, и снег устремился к земле. Птицы ждали этого мига, чтоб сквозь снежную преграду проложить себе дорогу к звёздам. На этот раз Шаман был начеку, и когда у Ладной иссякли силы, он поддержал её крылом.
Пред ними предстало небо в многотысячном сиянии светил. Птицы скинули с себя снег и устремились под звёздный купол, в то место, где мерцала рождественская звезда. 
- Прекрасно небо в миллионах звёзд! – декламировал Шаман. Ладная кинулась ему навстречу, глянула в глаза и нежно коснулась крылом.

Птицы прижались телами, их крылья стремительно затрепетали, и парою они зависли в звёздном пространстве. Если кто-то глядел в эту минуту на небо, он своими глазами мог лицезреть чудо - как от света рождественской звезды вспыхнула благодатным огнём свеча живая.

Существует высшее счастье – оно лёгкое, потому как бездумное, счастье в котором есть место думам – тяжёлое. «Не сон ли это, - Ладная ощущала счастье каждой клеточкой тела. - Как упоительно быть птицей! Но я… не птица!» С этой мыслью тело её налилось свинцовой тяжестью и рухнуло вниз. Она падала. Шаман не сразу понял, что произошло, и снисходительно улыбнулся. Он тоже, бывало, проделывал так, но потом снова взмывал к звёздам. Он не сомневался ни на миг, что Ладная спустя минуту вновь окажется рядом. Прошёл час, но она не появилась.

Мила вновь позвонила, на этот раз в последний день года. Шаман принял её поздравления и дежурно пожелал всяческих благ. Мила услышала, как в его квартире звонит ещё один телефон. Шаман, извинившись, отключился.

С Новым годом, Шаман! У тебя нет для меня времени! Время действительно самая большая ценность! Удачи тебе крылатой! Больше не позвоню, - с горечью подумала Мила.

Женщина шагнула к окну. Вновь, в который уж раз, с неба струился снег. Вот оно - самое снежное время с бескрайним искристым покровом, с ледяными торосами, со всполохами небесного сияния и с очень короткими днями в году. Миром и веселящимися людьми сейчас правит глубокая ночь, несмотря на праздник, красочные ели и ослепительные улицы.

Раздался телефонный звонок и Мила, не медля, взяла трубку. 
- Шаман, этот снег, что кружит за окном – ты, и сумрак за окном – ты. Я счастлива в тебе, Шаман!
Шаман представил, как он превращается в снег и рассеивается по миру. Как устилает собою поля и дороги… Голос Милы волновал его.
- Нежно целую руки, Мила!
- Я расскажу тебе сон про нас, можно?

Её голос нарушал покой пространства. Шаман с нежностью улыбнулся. Если б она могла видеть эту улыбку! Но она не могла видеть, ибо пребывала от него за тридевять земель.
- Да.
- Мне приснилась твоя внутренняя сущность. Теперь я знаю, как выглядит твоя душа. Мы находились в храме. Там было множество людей. Пришло время расходиться, так как служба закончилась. Мы встретились глазами.
- Пойдём? – так ты обратился ко мне.
Я не возражала, лишь попросила подождать, пока соберу в дорогу книги. Они лежали на просторном подоконнике храма. Я сложила их в красивую сумку, потом собрала подарки и ещё взяла с собой букет белых роз. А ты уже ушёл, и я видела, что шагаешь ты налегке, что руки твои пусты. Я пошла следом, долго шла и где-то потеряла цветы и подарки. Я потеряла тебя из вида, искала, но так и не нашла. Вокруг были обделённые чем-то люди, множество дорог и мостов. Проснувшись, я осознала, что видела твою подлинную сущность. Цвет её одежд очень красив и душа твоя красива, открыта, доброжелательна и мужественна: ибо для путешествия по жизни налегке всегда требуется мужество. У меня нет твоего мужества. Цветы, подарки, книги… Знаю, что не умею жить налегке и всё-таки пообещай, что не потеряешь меня из поля зрения, куда бы меня ни занесло. Обещай, что не позволишь мне потерять тебя из вида. Обещай, пожалуйста! Если б ты мог видеть, какой чудесный снег за окном! Жаль, я не могу… стать снегом.

Конечно, не можешь, ты - не Ладная… - подумалось Шаману. – Ладная может. Эта женщина Мила желает его любви, но что я могу дать ей? Тело? Душа моя принадлежит Ладной. Мила, мне нечего тебе дать. Я люблю тебя, но как-то иначе. Ты - не моя женщина. У нас нет ни прошлого, ни будущего. Возможно, всё могло быть, если б ты приехала тогда, но ты не приехала.

Тщательно выбирая слова, Шаман сказал иное.
- Я уезжаю отдыхать, Мила. На Мальдивы. И не один. Всякий раз там я с женщиной. Мы уже долгое время вместе и очень близки.
В пространстве повисла неловкая тишина. 
- Я наговорила глупостей. Крылатого счастья тебе, Шаман! Пусть всё сложится, как вы того хотите!..
С того дня Мила о себе не напоминала.

Год пролетел незаметно и опять настал сочельник. Шаман верил, что с наступлением ночи он в очередной раз встретит Ладную и уже не расстанется с нею никогда. Лишь бы проявились на небе пуговицы! Те не заставили долго себя ждать. Они выстроились в ряд – огромные, мохнатые.

Шаман радостно потирал руки и разминал ноги.
- Пора!
Его тренированное тело бежало стремительно и враз оторвалось от земли. Шаман вознёсся в небо. Не мешкая, подлетел к первой пуговице, примерился и расстегнул её. Ладная запаздывала. Что ж, милая, я расстегну их все, тебе лишь останется воспарить со мной к звёздам.

Пуговицы расстегнуты и снег из тучи свободно стекает на землю, настоящий рождественский снег на радость людям. Шаман рассек телом тучу и достиг звёзд. Каждая звёздочка была на своём месте, но каждая в эту ночь выглядела далекой и холодной, каждая походила на призрака. Шаман ощутил… усталость и вселенское одиночество. Ладная не подавала голоса. 
Тело Шамана налилось тяжестью и обрушилось на землю. Он приземлился жёстко на обе ноги и, не устояв, упал в рыхлый снег.

- Снегом, что за окном... нежно тебя коснусь… 
Голос Ладной, едва уловимый, настиг его в тот же миг. Её голос! Шаман вскочил на ноги, вслушался в пространство, сделал несколько пробных шагов и побежал быстрее и быстрее, словно сама судьба подгоняла его.

- Холода нет… любовь моя… свет…
Шаман одолел полгорода и достиг площади двух вокзалов. Какой из них нужен ему? Он медлил лишь секунду, и не осталось сомнений. Купив билет на отправляющийся поезд, он едва успел добежать до вагона, как состав стронулся с места. Опустевший перрон остался позади, поезд Шамана, набирая скорость, устремился на север. Там по его ощущениям жила Ладная. Как искать её он не задумывался. Жизнь поможет ему в очередной раз, он полагался на её мудрость. Сколько себя помнит, она ни разу пока его не подводила.

По ночному небу, желая настичь состав, катилась луна. Не смогла угнаться, отстала. Шло Рождество. Шаману отчего-то показалось, что прошло много лет с тех пор, как он прикасался последний раз к небесным пуговицам. 

Неужели безумие овладело им? Мчаться на край земли в неведомый город, поддавшись порыву чувств. Безрассудно слоняться по незнакомым улицам, мерзнуть. Однако! Пусть будет, как будет… 

Голос Ладной то исчезал, то вновь проявлялся. С каждым преодолённым километром он звучал чуть громче и чуть отчётливее. Шаман не спал, ибо Ладная витала над ним. Вот оно – камлание, единение духа. К ритуалу воссоединения двух сущностей он был готов, но не думал, что время и место ему в вагоне скорого поезда.
- Любовь глубока… когда ты и я… вкупе…

Было далеко за полночь, когда женщина легла спать. Она задремала и, вздрогнув, очнулась от прикосновений к телу чужих рук. Чьи-то нежные, но сильные ладони ласкали её. 
Она широко раскрыла глаза, в комнате пребывало нечто - лёгкая дымка, почти прозрачная, едва видимая витала над нею. Ладная услышала чёткий мужской голос: Я - над тобой. Спустя мгновение тот же голос сказал: Сейчас - в тебе. Женщина почувствовала, как нечто покровом опустилось на её тело и просочилось в него. Дымки пропала. И вновь дал знать о себе умиротворяющий голос: Я – то, что тебе надо.

Некая сила бережно приподняла её бёдра. Ладная ощущала, что вроде бы продолжает лежать на кровати, но бёдра кровати не касались, при этом в теле не замечалось ни малейшего напряжения. Снова она услышала тот же голос: Так… хорошо…

И пришли чувства - калейдоскоп восхитительных чувств. Она ощущала полное слияние с иной, родной ей сущностью. Такого акта любви в её жизни до сей ночи не было. Она стремилась к божественной диадности, она мечтала о полном слиянии с иной своей сутью и познала это таинство во всей полноте в ночь Рождества. Неистовый оргазм прокатился волной по её телу. Ладная лежала в полном расслаблении и даже не то, что не могла, не хотела дышать. Она застыла бездыханно, но прошла минута-другая и она с наслаждением вдохнула и выдохнула. Снова замерла, не дыша, снова вдохнула и задышала тихо и ровно, погружаясь в сон.

Несколько часов спустя, она проснулась. Её тело, отдохнувшее, радостное, наслаждалось приливом преумноженных сил. Ладная вслушалась в сердце, в нём гнездилась душа, познавшая в себе духа. Не переживёшь – не познаешь. Она – пережила и познала. Кто был в ней в ночи, Шаман ли? Иль кто-то маскирующийся под него? Она отдала себя ощущениям и пережила их, если Шаман помог её душе достичь диадной полноты, значит, он - её шаманящий бог.
- Любовь абсолютна… когда ты и я вместе, когда ты во мне, я в тебе… Шаман!

Она видела, что за окном снова неторопливо кружится снег. И, вновь засыпая, шагнула босыми ногами в снег, не ощутив исходящего от него холода. Она узнала себя в маленькой девочке. Снег падал и падал. Было Рождество. Из снежной круговерти показался мужчина. Он протянул Ладной прекрасную белую розу.
- Детка, эта роза нужна близкому тебе человеку. Вскоре он появится пред тобой. Подари ему розу, так надо, детка… Он спешит к тебе и восходит. Ты идёшь к нему и восходишь… Одно переходит в другое – жизнь в сон, сон в жизнь, взаимосвязано всё. 
В следующий миг Ладная увидала себя на железнодорожном вокзале.

Ранним утром поезд Шамана прибыл к перрону северного города. Чужой мир, незнакомый, погруженный в снег город, где Ладной вряд ли есть место. Она не может жить здесь: её мир в большей степени нежен, чем суров!..

- Неясный в завтра… мост… которому… дано открыться…
Голос Ладной вопреки размышлениям Шамана звучал отчётливо. Не пространство, это она, Ладная, намеренно пропускала слова, словно давала Шаману возможность заполнить пробелы. Шаман не мог не знать звучащие строки: она читала его стихи. Волнение побуждало его спешить. Он почти побежал, лавируя меж прибывшими и встречающими, и налетел на девочку в белом, едва не уронив её. 
- Это вам…
Она протянула розу.
- Мне? – Шаман очень удивился. – Мне?
- Возьмите, пожалуйста, – девочка улыбнулась. – Сегодня Рождество, это - подарок.

- Все дворы заснежены, пусты. Что гадать: А сбудется, не сбудется?! - Будет так, как загадаешь ты!.. – шаманящий голос Ладной притягивал его, она была где-то совсем... рядом. Шаман направился к площади, пересёк её и попал в начало узкой улицы.

- Тёплыми дотянешься ладонями, обогреешь посреди зимы. И родными, а не посторонними, утонув, друг в друге станем мы. – Шаман и Ладная шептали одни и те же слова.

Он бежал мимо спящих домов, преодолел несколько перекрёстков и, ведомый интуицией, свернул в арку. Оказавшись среди небольшого дворика, остановился и огляделся. В столь ранний час все окна, кроме одного, спали. С подоконника того окна пробивался наружу свет свечи.

Шаман понял, свеча зажжена для него. 
- Подойди к окну, Ладная, я - твой Шаман…

Женщина всматривалась в улицу, запорошенную снегом с одинокой цепочкой глубоких следов. Вновь посыпался снег. На этот раз с неба падали тысячи снежных соцветий. Они оседали в волосах странника и на его одежде. Они припорошили даже его розу.

- Я ждала тебя, Шаман. Теперь я знаю, как ты встречал меня из утра в утро! И сегодня снова… утро! Эта роза прекрасна! – их глаза нашли друг друга. 
Закутавшись в белую шаль, пред ним стояла далёкая-близкая Ладная, та самая, вторая его сущность.

- Какие у меня руки? – машинально спросил Шаман.
- Что? – опешила Мила. - Какие у тебя руки? Я не ослышалась? Нежные, чуткие, сильные! Если хочешь, я вспомню всё, но только дома, в тепле.

И Бог, наконец, великодушно улыбнулся! Сколько сложностей у людей, как всё запутанно. Настолько запутанно, что порой без помощи Свыше им не удаётся разглядеть и признать свою явную суть, своё иное «я». 

Сколько волнений и сколько возможностей - не сосчитать! Пальцев не хватит! В конце концов, всё получилось как должно. Они встретились, чтоб уже не расставаться: ибо сохранили в себе верность мечте.

Переплетение линий судеб происходит каждодневно - это люди усвоили накрепко! Пора бы им постигнуть и продолжение истины: завершенный узор переплетений всегда один на двоих в этом мире! Лишь парными усилиями двух половинок обретает он совершенство и законченность. Лишь парными усилиями, не иначе!


© Copyright: Леония Берег, 2009
Свидетельство о публикации №1902120033